Гибель 'Эстонии'

Появился секретарь, поставил на стол тарелку. На ней покрытый салфеткой стакан буйволиного молока, королевское манго. Привычная трапеза не мешала раздумьям. Еще и ещё раз убеждаемся в разумности решения послать адмирала для участия в морском этапе операции. Он сам объяснял действие всех механизмов, которые держат паром на плаву. Следовательно избавиться от груза вместе с паромом не составит труда. Что мы в таком случае теряем? Тысячу двести фунтов героина. Партия немалая, но для нас потеря, в сущности, невелика. Что мы приобретаем? Дальнейшее обеспечение безопасности всей нашей работы, которой - в случае международного скандала - был бы нанесен чувствительный удар. Конфуз шведских властей в европейском и даже мировом масштабе. Все защитные механизмы приведены в действие - и какой пассаж! - все впустую. Ибо действия предприняты по наводке лжеинформатора. Наконец, время для более тщательной, продуманной, законспирированной операции по прокладке нового маршрута". И вызвав секретаря, Кан Юай продиктовал ему текст телеграммы: "Борт парома "Эстония", господину Луиджи Торини, весьма срочно. Приобретение дома откладывается в связи с невозможностью получить кредит в известном вам банке. Изыскиваем другие возможности. Дядя".

Ёне Стромберг узнал об анонимном послании, полученном в офисе омбудсмена, от почтового чиновника. Ёне постоянно коллекционировал случайных знакомых, так, на всякий случай - вдруг пригодятся. Телеграфиста Лео, старого холостяка и заядлого рыбака, он повстречал во время своих летних каникул (ежегодно он позволял себе расслабиться на две недели в июле), которые проводил тогда на острове Эланд. Проводил в одиночестве, отдыхая от всего и всех. Часами бродил по лесам или уходил в море на катере со спиннингом. Созерцал деревья, волны. Тщетно пытался очистить душу от мерзости, копившейся годами. Даже пытался молиться, глядя в курчавые облака или на далекие солнца, светившиеся в ночном небе золотистыми дрожавшими точками. Молитвы получались странными. Ёне Стромберг не умел ни каяться, ни просить. Даже у Бога он требовал - здоровья, успеха, денег, женщин. Все же возвращался домой умиротворенный, тихий, задумчивый. Правда, хватало такого состояния ненадолго, но потому и ценил его Ёне особо и дорожил каждой минутой. Перед тем, как ринуться вновь в беспощадную битву за жизнь, любил пообщаться с простым людом: официантами придорожных харчевен, служащими бензоколонок, случайными попутчиками, голосующими на дорогах. Лео он подобрал почти у самого моста, соединяющего остров с полуостровом. Пока ехали по шестикилометровому гиганту, оба молчали. Потом постепенно разговорились. Лео был скромным служащим со скромной зарплатой, скромным жилищем и скромными запросами. Судя по машине, одежде, манерам, речи Стромберг был из другого мира - шикарного, недосягаемого. Тем более Лео был приятно поражен, когда Ёне пригласил его как-то к себе на ужин. Просто так, без всякого повода, посидеть, выпить, поболтать о рыбалке (тема бесконечная, которую они начали разрабатывать пока ехали от Кальмара до Стокгольма). Через два-три года Лео в общих чертах представлял себе круг деловых интересов "свойского парня и финансового воротилу Ёне". Ибо встречаясь с ним раз в три-четыре месяца, внимательно следил за телевизионными и газетными разделами скандальных и криминальных новостей. Потому и позвонил Стромбергу и простодушно зачитал по телефону "презабавную телеграмму самому омбудсмену", добавив при этом, что "эстонцы совсем офонарели, если пускаются в подобные розыгрыши". У Стромберга от этой новости потемнело в глазах. Потом, спустя какое-то время он сам похвалит себя за свое необычное хобби - коллекционировать и поддерживать сувенирами, выпивкой, общением на первый взгляд никчемные знакомства. Сейчас же он стал лихорадочно оценивать ситуацию, исходя из одной непреложной истины - омбудсмена ни подкупить, ни обмануть нельзя. Значит, будут обнаружены и наркотики, и кобальт. Пока ему удавалось ускользать от рук правосудия. И дела были мельче, и его личная вовлеченность была всегда прикрыта спинами и головами других. Операция "Джони Уокер" в части её всестороннего обеспечения (полиция, таможня, портовые службы) в значительной степени в Таллине и целиком в Стокгольме была его, Ёне Стромберга, рук делом. Слишком много свидетелей, чье содействие и молчание оплачено, увы, лишь до тех пор, пока их самих жареный петух не клюнет в то самое место. Крах империи. Тюрьма. Выход? Единственный выход - избавиться от героина и кобальта, утопить их в море. Ёне посмотрел на часы. Через час паром выйдет в море. Да, машины уже на борту. Как же их сбросить? Хорошо, если они ближайшие к въездному люку. А если нет? Если нет, то избавиться следует от самого парома. Надо немедленно информировать Кан Юая и Рэма Зондецкого. Их люди на борту. Они смогут предотвратить катастрофу, именно провал всей операции. Потеряем волосы, сохраним головы. Удачно, что Лео сегодня работает в вечерней смене".