Гибель и возрождение

Он был прав. Действительно, зачем она пришла? С трудом взяв себя в руки, она прокрутила в голове детали дела и наконец вспомнила, о чем хотела его спросить.

— Ты говорил, что можешь навести справки о пропавшей иконе. Ты сделал это?

— Пока нет. Я был занят.

— Послушай, Джонатан, у меня нет времени ждать, когда ты освободишься. Это важно.

Он нахмурился:

— Это дело полиции, а не мое. Я здесь не прохлаждался, а работал. Тем более ты не говорила, что это так срочно.

— Извини.

— Да что с тобой? Зачем ты пришла? Чтобы надавать мне по шапке?

— Я уже извинилась. Я знаю, что ты занят, но мне необходима информация об этой картине. Я на ногах с пяти утра, Буркхардта убили…

— Что?!

— Застрелили. Так что, как видишь, с этой картиной все не так просто. Мне нужно понять, в чем дело. И по ряду причин это не терпит отлагательства.

Аргайл несколько секунд смотрел на нее, потом встряхнулся, встал и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся в сопровождении бородатого мужчины за сорок.

— Марио ди Анджело, — представил он своего спутника. — Декан факультета. Расскажи ему о Буркхардте.

Она рассказала. Ди Анджело сначала застыл, потом все же преодолел шок и печально покачал головой:

— Кто бы мог подумать? Всего несколько дней назад мы с ним сидели в ресторане… Бедняга. Как же ему не повезло. Такой приятный, компанейским парень. И такой знающий. Нам будет очень его не хватать.

Флавия кивнула.

— Он не говорил, что приехал в Рим за иконой?

— Нет. Но я догадывался, что он здесь по делу. Просто мы беседовали на научные темы, не о бизнесе.

— Совсем?

— Совсем. Он говорил, что ему в голову пришла замечательная идея, он начал ее разрабатывать и уже близок к завершению исследования. По его словам, тема очень интересная — теологические аспекты восприятия икон, их меняющаяся роль в литургии во времена раннего христианства. Он считал использование икон и скульптурных изображений святых пережитком язычества.

— Э-э…

— Вы, наверное, слышали, что древнегреческие города находились под покровительством различных богов — Афинам покровительствовала Афина, ну и так далее. Когда в Грецию пришло христианство, каждому городу и селению также был приписан в покровители кто-нибудь из христианских святых. Буркхардт задался вопросом: действительно ли греки произвели переоценку ценностей и приняли новую религию или их язычество всего лишь приняло новые формы? Действительно увлекательная тема. В прошлом году он опубликовал небольшую заметку по данному вопросу в журнале «Византийское учение» и прислал ее мне на отзыв. Я с удовольствием покажу ее вам, если это как-то поможет.

Флавия почувствовала, что он начинает отвлекаться на второстепенные вещи и может сильно уклониться от темы, если его вовремя не остановить. Конечно, все это очень интересно, но…

— Спасибо. Джонатан? Взгляни па эту заметку. Может быть, она прояснит, зачем приезжал сюда Буркхардт.

Аргайл щелкнул каблуками и приставил ладонь к виску.

— Пожалуйста, — исправилась она.

— С удовольствием.

На шесть вечера Флавия назначила встречу с миссис Верней и предчувствовала, что разговор будет нелегким. До шести оставалось еще два часа, делать было нечего, и она вдруг ощутила себя страшно усталой. Вернувшись в офис, она начала разбирать бумаги, но диван призывал ее к себе все настойчивее и настойчивее. В конце концов она прилегла на несколько секунд, свернулась калачиком и мгновенно уснула.

Это было тяжелое забытье того рода, когда ты осознаешь, что спишь и что спать никак нельзя, но не в силах заставить организм проснуться. После такого сна просыпаешься разбитой и долго приходишь в себя, особенно если пробуждение было резким и неожиданным. Если тебя, например, схватили за плечи и громко заорали в самое ухо.

— Уйдите, — пробормотала она, желая только одного: чтобы ее оставили в покое и дали поспать.

— Не уйду, — услышала она разъяренный голос. — Я хочу получить ответ на свои вопросы и не намерен ждать, черт бы вас всех побрал! И если здесь нет нормального полицейского, отвечать будете вы.

Флавия с трудом приоткрыла глаза, попыталась сфокусировать взгляд, и несколько мгновений спустя ее мозг включился в работу: она не только узнала Дэна Менциса, но даже кое-что вспомнила о нем.

Колоссальным усилием воли она заставила себя встряхнуться и сесть.

— А теперь послушайте, — начал Менцис, тыча в нее пальцем.

Не обращая внимания на его агрессивную позу, она вяло отмахнулась и вышла в коридор, где стояла кофеварка. Одним глотком осушив чашку кофе, она заглянула к Паоло и стащила у него из пачки крепкую сигарету. После первой затяжки у нее перехватило горло, после чего она наконец почувствовала себя человеком.

— А теперь слушаю вас, мистер Менцис, — сказала она, возвращаясь в кабинет. — Чем могу быть полезна?