Гибель Императорской России

Кошмарные дни русской революции слишком тяжелые для нас, старых слуг Императорской России. Не говоря о перенесенных многими из нас нравственных и физических страданиях, мы потеряли за это время и дорогих нам родных и близких знакомых. Вот почему, воспроизводя события этого времени, я не могу иногда невольно не отвлекаться и хоть несколькими словами не вспомнить о погибших друзьях, когда имя их так или иначе связывается с излагаемыми мной событиями. Таким человеком был для меня покойный Ф. М. Валуев – одна из первых жертв «бескровной» русской революции, как заявил мне об этом с гордостью комиссар Временного правительства, стоявший во главе охраны, когда мы, бывшие деятели Царского времени, содержались под арестом в министерском павильоне Государственной Думы.

Ф. М. Валуев был безукоризненно честным и безгранично добрым человеком. Его отношения к подчиненным вызывали к нему всеобщую любовь. Он много послужил военному делу, так как находившиеся под его начальством северо-западные железные дороги составляли главную соединительную артерию Петрограда с театром военных действий. В период мобилизации он работал неутомимо, и железнодорожная служба этой важнейшей линии, по отзывам высших военноначальствующих лиц, была безупречна. Не меньшие труды выпали на долю его супруги О. А. Валуевой, ставшей с самого начала войны во главе всех железнодорожных госпиталей и посвящавшей им в буквальном смысле слова все время. Массу усилий и забот проявила она и на доставление нашим солдатам теплой одежды и подарков. В первый день революции новые «господа», громившие, ранее чрезмерность расходов и роскошь Императорского двора, нашли для себя необходимым путешествовать в царских поездах. От Ф. М. Валуева потребовали назначения такого поезда, на что он, верный слуга своего долга, ответил отказом, после которого сам решил ехать на фронт, навстречу Государю. Время было неспокойное, вследствие чего моего друга сопровождали до вагона священник госпиталя, жена и дочь. По пути к вокзалу они встречали много подозрительных лиц, которых священник упрашивал не трогать столь любимого человека, но во мнении революционеров произвол был преступным только для должностных лиц старого режима, – для себя они считали его естественным даже тогда, когда он выражался в убийстве; уже вблизи вагона к Ф. М. Валуеву подскочили два неизвестных человека и выстрелами из браунинга убили его наповал.

Ночью мы приехали в город Белосток, где находилась квартира главного начальника снабжений, а рано утром я был уже у генерала Данилова, который приказал мне тотчас же явиться к главнокомандующему армиями Северо-Западного фронта, генералу Жилинскому, так как приказ о моем назначении генерал-губернатором Восточной Пруссии будет немедленно отдан и я должен без замедления выехать к новому месту своего служения. Каково же было мое удивление, когда главнокомандующий, ранее мне знакомый, принял меня очень холодно и заявил, что ему ничего не известно о причине моего вызова, но что он не преминет запросить ставку верховного главнокомандующего. Как впоследствии оказалось, эта холодность объяснялась тем, что генерал Жилинский как варшавский генерал-губернатор продолжал считать себя таковым и на занятой нашими войсками германской территории.

Ответ получился в тот же день и в довольно резкой форме: «Генерал Курлов назначается генерал-губернатором Восточной Пруссии для введения в ней строгого порядка». Приходилось преклониться пред волей великого князя, спорить с которым его подчиненные не дерзали. Генерал Н. А. Данилов приказал мне безотлагательно представить проект управления Восточной Пруссией и выехать туда, не теряя ни одной минуты времени.

Я считал недопустимым введение чисто гражданского управления, а находил, что важнейшей моей обязанностью является обеспечение тыла и всевозможное содействие русским войскам. На месте я намеревался восстановить, если это окажется возможным, бывшие ранее органы управления. Я ходатайствовал о назначении в мое распоряжение бригады пограничной стражи, так как ее офицеры и нижние чины были хорошо знакомы с немецким языком и прилегавшей к границе местностью. Проект мой был утвержден главнокомандующим, но на следующий день при свидании генерал Н. А. Данилов сообщил мне, что главнокомандующий 2-й армией генерал Самсонов двинулся со своими войсками в обход неприятеля и тем оторвался от телеграфа. Вечером происходил военный совет у главнокомандующего, и в эту ночь то давались, то отменялись распоряжения генералу Ренненкампфу начать наступление на помощь генералу Самсонову. В окончательной форме распоряжение о наступлении так дано и не было, а между тем получилось донесение о разгроме самсоновской армии, и оказалось, что в своей собственной инициативе двинуться на выручку генерал Ренненкампф был остановлен главнокомандующим.