Гибель Императорской России

В одном из первых заседаний Государственной Думы Милюков выступил с горячей речью по поводу убийства П. А. Столыпина. Между прочим, он сказал, что это горестное для России событие (едва ли оно было горестным для Милюкова) случилось, несмотря на то, что генералом Курловым было истрачено на охрану в Киеве девятьсот тысяч рублей – казенных денег. В зале заседания присутствовал председатель Совета Министров В. Н. Коковцов, который, что особенно важно, был одновременно министром финансов. Однако он не счел нужным заявить, что им, министром финансов, было отпущено на охрану при высочайшем путешествии в Белгород, Киев, Чернигов и Овруч, а также на двухмесячное пребывание Государя в Крыму всего триста тысяч рублей, из каковой суммы, оставляя должность товарища министра внутренних дел, я сдал тридцать семь рублей. Из подробного представленного мной отчета и оправдательных к нему документов видно, что Милюков, говоря о расходах на киевскую охрану, для красоты речи прибавил втрое, а министр финансов, исходя, вероятно, из того же соображения, что и министр юстиции, что на восстановление истины нужен положительный закон, величественно промолчал и тем как бы подтвердил слова Милюкова.

Все это подтверждается журналом Государственного Совета, в котором зафиксировано заявление министра внутренних дел, удостоверившего только что приведенные цифровые данные, причем министр добавил, что из бывших в моем распоряжении сумм не израсходовано ни одной копейки на так называемые неподлежащие оглашению расходы, а всякий расход удостоверен надлежащими, требуемыми законом, оправдательными документами.

Весной 1911 года было решено, что Государь Император вместе с царской семьей в конце августа и начале сентября посетит Белгород, где предстояло открытие мощей святителя Иоасафа, Киев для присутствования на маневрах, Чернигов и Овруч, а затем отправится в Крым, где и будет иметь пребывание до начала декабря.

П. А. Столыпин испросил высочайшее повеление о возложении на меня высшего наблюдения за охраной с подчинением мне в этом отношении всех должностных лиц, к какому бы министерству они ни принадлежали, и с непосредственным подчинением меня дворцовому коменданту, а через посредство последнего – министру двора.

По примеру прежних лет я выехал немедленно, чтобы заранее на местах обсудить и наметить те мероприятия, которые будут признаны целесообразными, в сопровождении должностных лиц министерства внутренних дел, участие коих, с одобрения П. А. Столы-пина, я признавал необходимым, причем дворцовый комендант командировал в качестве своего представителя полковника Спиридовича.

Казалось, все было подвергнуто обсуждению и решено, и я был крайне удивлен, когда накануне своего отъезда получил от П. А. Столыпина письмо следующего содержания: «Киевский генерал-губернатор, – писал мне Петр Аркадьевич, – сообщил мне, что он считает возложение на вас высшего наблюдения за охраной, во время высочайшего пребывания в Киеве, для себя оскорбительным и заключающим в себе указание на непригодность его к занимаемой им должности. Я хорошо знаю, что вы никогда при таких путешествиях не затрагивали самолюбия местных должностных лиц и никогда не стремились разыгрывать показную роль начальника. Я совершенно уверен, что при вашей предварительной поездке вы сумеете уладить с генерал-адъютантом Треповым это недоразумение и сообщить мне в «Колоноберже»¹⁴, что все приняло в Киеве нормальное положение. Я не допускаю мысли, чтобы около охраны безопасности Государя Императора возникали трения на почве самолюбия между высшими чинами вверенного мне министерства».

Через день я выехал в Белгород и Крым, а оттуда проехал в Киев. Встретивший меня на вокзале киевский губернатор, камергер Гире, спросил меня от имени генерал-губернатора, в котором часу я могу принять на следующий день генерал-адъютанта Трепова. Я понял, что этот вопрос есть продолжение неудовольствия генерала Трепова, о чем мне писал П. А. Столыпин, и просил А. Н. Гирса доложить Ф. Ф. Трепову, что я, как приезжий, сочту за особое удовольствие лично представиться начальнику края и буду у него завтра в 11 часов утра.

Посетив рано утром Киевского митрополита Флавиана и командующего войсками Киевского военного округа генерал-адъютанта Иванова, я в 11 часов входил в кабинет Ф. Ф. Трепова, – кабинет, в котором я провел два месяца в 1906 и 1907 годах, исполняя по высочайшему повелению обязанности киевского губернатора.

Я знал ранее Ф. Ф. Трепова, и наши отношения можно было назвать хорошими. Он любезно встретил меня, с первых же слов подчеркивая свое желание исполнять мои распоряжения, как его «начальства».