Гибель империи казаков: поражение непобежденных

Станицу Вешенскую заняла 15-я Инзенская пехотная дивизия, другие станицы и хутора — отряды ЧК. Шли аресты и расстрелы. Один из таких отрядов особого назначения (20 штыков) стоял в хуторе Шумилине Казанской станицы. Чекисты пьянствовали, грабили, издевались, насиловали. Зрел взрыв негодования. Однажды ночью у регента местной церкви Д. Д. Дурняпина собрались подхорунжий Кондрат Медведев, пулеметчик Леонов и еще четверо друзей. Они решили, что больше терпеть немыслимо и пора восстать. Не откладывая дело, эти 7 человек обезоружили пьяных чекистов и подняли сполох. Сбежавшаяся толпа перебила насильников, казачки живьем топтали их в грязь ногами. Все бросились к оружию. Ночью к шумилинцам присоединились казаки соседних хуторов, и все вместе, под командой местных урядников и подхорунжих, бросились к станице Казанской.

Так вспыхнуло восстание. Вечером повстанцы заняли станицу Мигулинскую, утром пошли в Вешенскую и объявили всеобщую мобилизацию. 28 февраля освободилась станица Еланская, 1 марта — Каргинская, 8-го донцы избрали командующим подъесаула В. Н. Кудинова и организовали штаб во главе с хорунжим И. Г. Сафоновым (15 000 шашек свели в 5 дивизий и отдельную бригаду). 1-й дивизией командовал хорунжий Ермаков, 2-й — сотник Меркулов, 3-й — есаул Егоров, 4-й — подхорунжий К. Медведев, 5-й — хорунжий Ушаков, бригадой — подхорунжий Богатырев.

Это восстание лауреат Нобелевской премии Михаил Шолохов показал как подвиг народа. Красные численно намного превышали донцов (1,35 млн против 130 млн населения России). Чтобы отстоять свою землю — на коня сели все, кто мог держаться в седле — от 16 до 60 лет! Жены, матери и дети бойцов приезжали на позиции на телегах или приходили пешком — приносили хлеб, молоко, мясо. Легкораненые казаки не покидали поле боя. Как вспоминает Краснов, некоторые имели по 5–6 ранений и воевали.

Три месяца, без тыла, на огромном фронте донцы сдерживали красных, напиравших со всех сторон. В станицах работали мастерские, заряжавшие патроны и изготовлявшие пики.

Борьба шла с переменным успехом. В захваченных станицах и хуторах враги вели себя хуже зверей, и это еще больше ожесточало борьбу. Выбора у казаков не было, они бились за свои станицы и семьи.

Сам Троцкий прибыл на фронт 27 марта. Потребовав от казаков немедленно сложить оружие, своим войскам он приказал в 3 дня подавить мятеж. Но призывы и приказы не выполнялись, а вскоре казаки окружили и без сопротивления разоружили 4-й Сердобский полк красных. Его офицеры остались с донцами, а рядовых отпустили на все четыре стороны.

Только 15 апрели к восставшим на аэроплане прилетели из штаба Донармии сотник П. Богатырев и хорунжий Тарарин. Весть о скорой помощи окрылила казаков. Через 2 недели прилетел капитан Веселовский и сообщил, что конная группа генерала Секретева уже прорвалась и движется по маршруту: Миллерово, Дегтево, хутор Сетраков, станица Казанская. Но усилили натиск и красные. Казакам пришлось оставить правый берег Дона и вести упорные бои, когда успех переходил из рук в руки. В ряды стали все, способные владеть оружием, старики свыше 60 лет и даже женщины.

25 мая к полкам 4-й дивизии прискакала казачка с радостной вестью, что к станице Казанской подходят части генерала Секретева. Воодушевленные вестью, 2000 донцов ринулись на 12-ю пехотную дивизию и порубили 3000 красных. При атаке погибли 111 стариков и 2 девушки. Красные отошли на запад и восток.

Глава 16 СМЕНА КОМАНДОВАНИЯ

Если атаман Краснов и гетман Скоропадский полагали войти в Россию после изгнания красных, то Деникин, всегда борясь с самостийностью Украины, Дона, Кубани, Грузии, противостоял атаману.

Нападки на Краснова шли и со стороны доморощенных русофилов, тоже обвинявших его в связях с Германией. В политических кругах Дона Деникин имел сторонников и доносчиков, выкравших копию письма императору Германии Вильгельму II. Краснов просил потребовать от Москвы вывести войска из пределов Дона и способствовать установлению мира. Атаман обещал не допускать на свою территорию войска, враждебные Германии, и соблюдать нейтралитет в борьбе кайзера с Антантой.

Это письмо опубликовали газеты Екатеринодара, что осложнило отношения между Доном и Германией.

Сподвижник и биограф атамана С. Г. Елатонцев отмечал, что в своих выступлениях он прямо говорил: «1) Добровольческая армия солдат не имеет, в ней много казаков Кубани, но почти нет русских; 2) против крестьян и пролетариев воюют дворяне, господа офицеры, буржуа, и народ не поддержит добровольцев; 3) лозунг „Великая, единая, неделимая Россия“ мало значит для возможных союзников украинцев, грузин и казаков; 4) Деникин не считается с радой Кубани и кругом Дона, ему казаки нужны для пополнения Добрармии и прикрытия ее коммуникаций; 5) Деникин, плохой стратег и политик, принудительно подчинил все окраины России своему единому командованию».