Гибель империи. Российский урок

Год спустя, в начале 1918-го, когда многое будет переосмыслено, Кирпичников, известный к тому времени всей России, окажется на Дону в расположении Добровольческой армии. Развязно, как вспоминает в своих записках полковник Кутепов, бывший унтер, а теперь офицер Кирпичников объявляет о своих заслугах перед революцией и в качестве доказательств представляет вырезки из газет. Через считаные минуты официальный «первый герой Великой революции» закончит свою жизнь во рву у железнодорожной насыпи: Кутепов отдаст приказ немедленно расстрелять Кирпичникова[173].

27 февраля 1917 года правительство публикует заготовленный заранее на случай беспорядков указ о роспуске Думы на каникулы. Но депутаты идут на прямое неповиновение. Они создают Временный комитет Государственной думы во главе с М. В. Родзянко. Впрочем, на всякий случай юридически подкованные думцы облекают свое предательское и для них самих очевидно нелегитимное решение в самооправдательные казуистические формы. П. Н. Милюков будет писать в эмиграции: «Вмешательство Государственной Думы дало уличному и военному движению центр, дало ему знамя и лозунг и тем превратило восстание в революцию, которая кончилась свержением старого режима и династии»[174].

Члены Государственной думы не покидают Таврический дворец. В другом зале этого же дворца заседает параллельный революционный орган – Петроградский совет рабочих депутатов.

Интересно, что из четырех с половиной сотен депутатов Думы и в несколько раз большего, хотя и меняющегося числа членов Петросовета лишь два человека одновременно состояли и в том, и в другом органах революционной власти, причем непримиримо противоборствующих между собой.

Первый из этой пары – Николай Семенович Чхеидзе, лидер фракции меньшевиков в Государственной думе и председатель исполкома Петроградского совета рабочих депутатов. Второй – Александр Федорович Керенский, лидер фракции трудовиков в Государственной думе и заместитель председателя исполкома Петроградского совета рабочих депутатов, то есть заместитель Чхеидзе. При этом оба они состояли в одной масонской ложе – Великого востока народов России[175]. Только в ней Чхеидзе был лишь членом верховного совета ложи, а Керенский его начальником – генеральным секретарем Верховного совета, а заодно и руководителем всего российского масонства[176].

Н. С. Чхеидзе

А. Ф. Керенский – будущий глава второго состава Временного правительства, 35-летний успешный адвокат, был тем самым особо осведомленным хозяином квартиры, в которой в критический для переворота момент собрались приунывшие заговорщики и где он безаппеляционно заявил, что Россия «вошла в революцию».

А. Ф. Керенский

(Не бросайте в меня камни, относитесь к сказанному как вам угодно! О вкладе российских и иностранных масонов в дело крушения Российской монархии написано столько научных монографий за рубежом и в России, что даже дежурным насмешникам над этой темой нет смысла корчить из себя скептиков. Из тридцати четырех человек, занимавших министерские посты во Временном правительстве, двадцать девять были масонами[177]. Схожую ситуацию можно наблюдать и во втором центре власти – Петроградском совете, председатель исполкома которого, упомянутый уже Чхеидзе, и два его заместителя, в том числе и Керенский, – тоже являлись масонами. Поэтому в реальности, хотя двоевластие Временного правительства и Петросовета, несомненно, имело место, власть принадлежала людям, игравшим в одной «команде».)

В 12:20 в Ставку приходит телеграмма Хабалова о бунтах в четырех полках и с просьбой немедленно прислать надежные части с фронта.

В 12:40 разгоряченный Родзянко ставит Царю ультиматум: «Гражданская война началась и разгорается. Повелите немедленно призвать новую власть и вновь созвать палаты»[178].

М. В. Родзянко

Но уже через сорок минут, в 13:20 военный министр Беляев успокаивает Императора: «Волнения твердо и энергично подавляются оставшимися верными своему долгу ротами и батальонами… Уверен в скором наступлении спокойствия»[179].

Несмотря на это, Николай II принимает жесткое решение. Для умиротворения столицы создается особый отряд из 7 полков – около 50 тысяч самых надежных фронтовиков, с пулеметами и артиллерией. Во главе их ставится боевой генерал Н. И. Иванов, за плечами которого успешный опыт: в 1907 году он сумел без пролития крови усмирить взбунтовавшийся Кронштадт. В семь вечера генерал Иванов назначается командующим войсками Петроградского округа с чрезвычайными полномочиями.

А в 19:35 приходит новая телеграмма военного министра Беляева, доказывающая своевременность уже принятого Императором решения: «Положение становится весьма серьезным. Необходимо спешное прибытие надежных частей».