Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830–1918)

Содержание этого письма во многом раскрывает коварные планы либералов, в конечном итоге приведшие к революционному взрыву во время тяжелейшей войны, которую русский народ вел против немецких захватчиков, поэтому ниже мы приводим его с нашими комментариями:

«Ведь в тылу идет полный развал, ведь власть гниет на корню. Ведь как ни хорошо теперь на фронте, но гниющий тыл грозит еще раз, как было год тому назад, затянуть и Ваш доблестный фронт, и Вашу талантливую стратегию, да и всю страну в то невылазное болото, из которого мы когда-то выкарабкались со смертельной опасностью…»

Вот как интересно получается — оказывается, разваленный тыл и гниющая власть умудряются в течение двух лет обеспечить боеспособность армии, увеличив производство ружей в 5 раз, пулеметов в 13 раз, при этом еще и ликвидировать дефицит снарядов и патронов. Но самое главное для нас заключается в том, что Гучков признает, что на фронте теперь все хорошо, и, несмотря на это, продолжает настаивать на своей совершенно абсурдной позиции:

«…Ведь нельзя же ожидать исправных путей сообщения в заведовании г. Трепова, хорошей работы нашей промышленности на попечении князя Шаховского, процветания нашего сельского хозяйства и правильной постановки продовольственного дела в руках гр. Бобринского…»

А почему же нельзя было ожидать исправных путей при руководстве Министерством путей сообщения А. Ф. Треповым? Ведь факты говорят как раз об обратном. Разве можно сравнить тот абсолютный хаос, который творился на железных дорогах России в бытность министром путей сообщения кадета Некрасова, посаженного Гучковым в это кресло, с хоть не образцовым, но вполне работоспособным состоянием стальных магистралей в середине 1916 г.? Или же, как можно даже близко ставить полнейший развал экономики России, учиненный прогрессистом и известным промышленником А. И. Коноваловым, с результатами промышленного роста империи, имевшими место всего годом ранее?

«…А если Вы подумаете, что вся власть возглавляется Штюрмером, у которого (и в армии, и в народе) прочная репутация если не готового предателя, то готового предать, — что в руках этого человека ход дипломатических сношений в настоящем и исход мирных переговоров в будущем, а следовательно, и вся наша будущность…»

А вот это уже полная ложь. Как не было, так и до сих пор нет даже малейших подтверждений предательства премьер-министра России Б. В. Штюрмера. Ведь это был грамотный и исключительно толковый государственный деятель и истинный патриот России, вся беда которого состояла в том, что он носил немецкую фамилию. Есть все основания полагать, что Штюрмер мог бы предотвратить надвигающуюся на страну революционную катастрофу, но именно этого смертельно боялся Гучков со товарищи. Как ни печально, но с помощью интриг им удалось вынудить царя отправить Штюрмера в отставку.

«…то Вы поймете, Михаил Васильевич, какая смертельная тревога за судьбу нашей Родины охватила и общественную мысль и народные настроения…»

Опять же ложь. Смертельная опасность от деятельности Штюрмера исходила не для России, а лично для Гучкова и Милюкова, поскольку премьер настаивал на аресте и предании суду этих предателей и негодяев. Как ни печально, но Николай II, пытаясь сохранить единство русской нации в трудную военную годину, не решился на этот шаг, поскольку такой арест вызвал бы очередную бурю негодования в либеральном лагере.

«…Мы в тылу бессильны, или почти бессильны, бороться с этим злом. Наши способы борьбы обоюдоострые и при повышенном настроении народных масс, особенно рабочих масс, могут послужить первой искрой пожара, размеры которого никто не может ни предвидеть, ни локализировать…»

А вот здесь-то Гучков фактически излагает тот план свержения царя с помощью рабочих волнений, который и был им реализован в феврале 1917 г. Ведь именно Гучковым были созданы так называемые рабочие группы военно-промышленного комитета (ВПК), которые при его организационном и финансовом содействии и разожгли первую искру революционного пожара, организовав в Петрограде массовые забастовки и демонстрации.

«…Я уже не говорю, что нас ждет после войны, — надвигается потоп, и жалкая, дрянная, слякотная власть готовится встретить этот катаклизм мерами, которыми ограждают себя от проливного дождя: надевают галоши и открывают зонтик…»

Конечно, в условиях жесточайшей затяжной войны в стране появилась масса острейших проблем. Но аналогичные тяжелейшие проблемы возникли и в Германии, и в Австрии, и во Франции. Тем не менее русская армия восстановила свою боеспособность, а тыл был в состоянии обеспечить ее хлебом, вооружением и боеприпасами. Антанта загнала Центральные державы в тупик, так что их поражение было уже делом времени. Однако Гучков прекрасно понимал, что победа в войне сделает царя народным героем и перечеркнет все планы либералов добраться до власти.