Гибель химеры (Тайная история Погорынья)

Дождавшись кивка, он кинулся за дверь и спустя мгновение ввел в покой высокого воина средних лет. "Януш из Гродеца", — напрягши память, припомнил Брячислав, отвечая легким кивком на почтительный поклон ляха. Тем временем холоп внес в горницу на подносе кувшин с фряжским вином, пару кубков и блюдо с заедками, безмолвно расставил все на столешне и так же без единого слова удалился, плотно прикрыв за собой дверь.

— С чем пожаловал, боярин? — князь взял себе один из наполненных кубков, жестом предлагая гостю другой.

— Мы стоим под Пинском уже почти десять дней, и все без толку. Пора кончать, — конечно, Брячислава весьма покоробил этот резкий и бесцеремонный лях, но он решил пока не подавать виду.

— Ты ведь не пошлешь своих воев на приступ? И я тоже. Да и не пойдут они, слишком крепок город, слишком большой крови будет стоить. К тому же я еще не слышал слова воеводы Скрибимира…

— Вот пока нет этого упрямца, мы и должны все решить. Совсем скоро похолодает и пойдут дожди. Я не хочу зимовать здесь, ожидая неизвестно чего, — тут Януш оглянулся на дверь и понизил голос. — Надо брать окуп с города, поделить его поровну и уходить.

— Задумка хорошая, но… — молодой князь сделал глоток из кубка и в сомнении покачал головой, — мой отец, князь Полоцкий, посылал меня не за этим.

— Послушай, княже, — горячий шепот так и проникал в душу, — лучше синица в руках. Промедлим, дождемся с Волыни Мономашича с ратью. Пусть Святополковы сыновья крест целуют твоему отцу быть в любви и помощь ратную при нужде давать. А более для Полоцка и не надобно, или… все же?.. — лях в упор взглянул в глаза Брячислава, покрывшегося алым румянцем. Потому как тайные замыслы (при удаче!) были головокружительно велики — оторвать Пинск и Туров от Киева, сделав Святополчичей владельцами дреговичских земель и подручниками Полоцка. Но это стало бы возможно только в случае перехода пинских упрямцев на полоцкую сторону. К чему пока не было даже и намека. А тут еще этот лях, так и лезущий прямо в душу, к сокровенному!-

Пойми, Брячеславе, промедлить сейчас — все истерять!

— И снова ты прав, черт возьми! — от удара кулаком по столу один из кубков опрокинулся, образовав на столе кроваво-красную лужицу. — Эй! Кто там есть?

И кинул спешно вбежавшему холопу:

— Пусть трубят вызов, хочу теперь же говорить с Пинскими…

Глава 5

Припять. Вторая половина сентября 1125 года

— Ляхи, — уверенно констатировал Руальд. — Никаких сомнений, ляхи. По одеже, да и по оружию видать. Две лодьи, стало быть, всего десятков семь-восемь будет.

— Пусть себе плывут, — Тороп, полулежавший на травянистом пригорке, перевернулся на спину, широко раскинув руки, и уперся взором в бездонную синь неба. — Эх, лепота! Так бы лежал и лежал, да вот только дела, будь они неладны…

— А ляхи нас здесь нипочем не найдут, — немного погодя продолжал он, — даже если специально искать будут. Потому мы Коробий остров с Ольгимунтом и выбрали.

— Если я правильно считаю, то до встречи с Маргером два дня осталось, — подошедший Снорри был на удивление хмур, что, впрочем, имело свое прозаическое объяснение. — А пива уже НИ КАПЛИ НЕТ!!! И жрачка…

— Коль тебе обед не по нраву, то сготовь сам, а мы поглядим, насколько еда с приправой висами вкуснее обычной будет, — привыкший к терпеливому ожиданию в засадах Руальд слегка потешался над запальчивостью скальда. Не слишком, конечно, чтобы обидчивый Снорри не принял добродушные подначки за оскорбление, чреватое вызовом на поединок.

— А что? И сготовлю! Настоящему хирдманну все по плечу!

— Сготовь, сготовь! Тогда и поверим, что ты не только слова в пряди связывать мастак!

— Я же сказал — сготовлю! Давай сюда дрова и припасы! И двух помощников! Я в одиночку кормить такую ораву — не нанимался!

— Руальд, выдели ему двух человек, — Тороп с усмешкой взглянул на расходившегося Снорри. — А ты бы, сладкоголосый наш скальд, устроил поединок на котлах и вертелах со своим собратом, что у Чупры в ватаге обретается. Кто сготовит вкуснее, да кто висой приправит позатейливее.

— А что победитель получит, о хитромудрейший из хевдингов?

— Ладно, по такому случаю выставлю заветную баклажку румского. Для особого дня берег, но…

— Так то ж совсем другое дело… И что я сразу стал в тебе такой влюбленный? — всю хмурость Снорри мгновенно как ветром сдуло. — Руальд, где там мои помощники?

* * *

Зародился в дальнем краю
Е ршишко-плутишко,
Худая головишко,
Шиловатый хвост,
Слюноватый нос,
Киловатая брюшина,
Лихая образина.

Предстоящая "битва на котлах и вертелах", как сразу окрестил состязание скальд, вызвала немалый ажиотаж среди зрителей. Многие вызвались помогать двум сказителям-"кашеварам" в их хлопотах.