Гибель королей

Мы, естественно, ничего не знали наверняка, нам было известно лишь то, что люди Хестена выступили на юг из Сестера, а потом по какой-то таинственной причине ускакал на восток. Эдуард, как и Этельфлед, откликнулся на мое первое предостережение и выслал людей на север, чтобы выяснить, вторгся неприятель или нет. Стипе предстояло подтвердить или опровергнуть мое первое сообщение и вернуться в Уинтансестер. Этельфлед проигнорировала мой приказ укрыться в Сирренсестере и вместо этого привела ко мне своих дружинников. Как она сообщила, другие мерсийские войска были вызваны в Глевесестер.

– Вот удивительно, – с сарказмом произнес я.

Точно так же, как в прошлый раз, когда Хестен вторгся в Мерсию, Этельред и теперь будет защищать собственные земли, а остальной стране предоставит выкручиваться самостоятельно.

– Я должен вернуться к королю, – сказал Стипа.

– Какой у тебя приказ? – спросил я. – Найти, где вторглись датчане?

– Да, лорд.

– Ты нашел?

Он покачал головой.

– Нет.

– Тогда ты и твои люди едете со мной, – сказал я, – а ты, – я указал на Этельфлед, – должна отправиться в Сирренсестер или присоединиться к своему младшему брату.

– А ты, – сказала она, указывая на меня, – не командуй мной, я буду делать то, что хочу. – Она с вызовом посмотрела на меня, но я промолчал. – Почему бы нам не разгромить Хестена? – спросила она.

– Потому что у нас не хватает людей, – терпеливо ответил я, – и потому что мы не знаем, где остальные датчане. Ты хочешь начать сражение с Хестеном и потом обнаружить у себя в тылу три тысячи захмелевших от меда датчан?

– Тогда что нам делать? – спросила она.

– То, что я сказал, – ответил я.

Мы отправились на восток по следам Хестена и обратили внимание на то, что по пути датчане не сожгли ни один дом и не разграбили ни одну деревню. Это означало, что Хестен спешит, игнорируя возможность разжиться трофеями, потому что, как я считал, ему был отдан приказ соединиться с главными силами датчан, где бы они ни находились.

Мы тоже спешили, и на второй день подошли к Лиссельфельду. У меня там было одно дело. Я въехал в городок – у него не было стен, зато он мог похвастаться огромной церковью, двумя мельницами, монастырем и величественным епископским домом. Большая часть жителей ушла на юг в поисках какого-нибудь бурга, чтобы укрыться от датчан, и наше появление вызвало панику. Мы увидели, как люди со всех ног бросились к лесу, решив, что мы – враг.

Мы напоили лошадей в двух ручьях, что текли через город, и я отправил Осферта и Финана покупать продукты. Мы с Этельфлед взяли тридцать человек и отправились во второе величественное здание города, стоявшее у северной окраины Лиссельфельда. Вдова, жившая там, никуда не убежала при нашем появлении. Напротив, она ждала нас в зале, окруженная десятком слуг.

Ее звали Эдит. Она была молода, очень красива и отличалась жестким характером, хотя на первый взгляд казалась нежной и кроткой. Круглолицая, с вьющимися рыжими волосами, довольно полная, она была одета в полотняное платье золотого цвета, с шеи у нее свисало множество золотых цепочек.

– Ты вдова Оффы, – сказал я, и она молча кивнула. – Где его собаки?

– Я утопила их, – ответила она.

– Сколько ярл Сигурд заплатил твоему мужу, чтобы он соврал нам? – спросил я.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, – сказала она.

Я повернулся к Ситрику.

– Обыщи дом, – велел я ему. – Забирай все продукты.

– Ты не имеешь права… – начала Эдит.

– Я имею право делать то, что считаю нужным! – оборвал я ее. – Твой муж продал датчанам Уэссекс и Мерсию.

Она стояла насмерть, оказываясь что-то признавать, однако в этом недавно построенном доме было слишком много свидетельств богатства его обитателей. Она завопила, вцепилась в меня, когда я снял золото с ее шеи, а потом принялась изрыгать проклятия нам вслед, когда мы ушли. Я покинул город не сразу, сначала заехал на кладбище у собора, и там мои люди выкопали тело Оффы из могилы. Он заплатил серебром священникам за то, чтобы его похоронили поближе к останкам святого Чада – он считал, что через эту близость ему откроется дорога на небеса в тот день, когда Христос вернется на землю, – но я сделал все возможное, чтобы переправить его грязную душу в христианский ад. Мы перетащили его гниющее тело, обмотанное бесцветным саваном, на край города и бросили в реку.

После этого мы поехали на восток выяснять, обрекло ли его предательство Уэссекс на гибель.

Часть четвертая Смерть зимой

Глава одиннадцатая