Гибель красных моисеев. Начало террора. 1918 год

Александр Константинович Никифоров, инженер, арестованный за участие в «Беспартийном союзе спасения Родины», служил в Русском обществе выделки и продажи пороха.

На допросах он держался, не теряя чувства собственного достоинства, и, кажется, не испытывая ни малейшего страха перед кривоногим, визгливым уродцем, возглавлявшим Петроградскую ЧК.

«Вся моя жизнь протекала в работе.

Я с детства не воспринимал различия между классами. Властью пользовался как старший товарищ и никогда не думал о доходных местах, отказывался от мишуры.

Я личной собственности не признаю и, сколько бы ни заработал, намереваюсь израсходовать на общественные, просветительские цели…

Против Советской власти не действовал совершенно принципиально, так как признаю за ней воспитательное значение по схеме “каждый сам себя бьет, коли нечисто жнет”.

По укладу ума я не политик, потому что полагаю: стойкость любой демократической системы зависит от нравственного уровня граждан. В области внешней политики примкну к той группе, которая раскрепостит славянство.

Так как я никогда не лгу, то лишен возможности действовать тайно… (Подчеркнуто нами. — Н.К.)

Сознаюсь, что интернационалистом быть не в силах, потому что быть в этом отношении исключением среди соседей-эгоистов равносильно потере независимости…

По существу сделанного мне допроса относительно участия в “Беспартийном союзе спасения Родины” повторяю: насколько мне известно, “Союз” распался, и если аналогичный “Союз” существует, то ничего общего с бывшим не имеет.

Об этом я могу заключить логически, судя по составу прежнего “Союза”, который главным образом ныл, ругался и сплетничал. Повторяю, после третьего собрания я заявил сопредседателю, что все — ерунда, и я выбываю»^{149}.

Наверное, нет нужды комментировать эти, не лишенные некоей надменности показания. Каждое слово дышит здесь умом и благородством, той высокой порядочностью русского интеллигента, которую невозможно сломить никакими пытками.

Читая подобные показания, понимаешь, почему даже такой пытливый человек, как Исаак Эммануилович Бабель, предпочитал «не интересоваться» настроениями узников чекистских застенков. Уж он-то знал, как неуютно чувствуешь себя рядом с такими людьми.

Нескрываемое презрение к чекистской сволочи сквозит в каждом слове Александра Константиновича Никифорова. Оно выражено и в холодной, не унижающей себя даже до насмешки, констатации юридической безграмотности Урицкого.

«Мне инкриминировалась запись в члены “Беспартийного союза спасения Родины”, который девять месяцев тому назад распался… Инкриминируемый факт произошел до утверждения Советской власти, а именно год тому назад. Следовательно, если бы “Союз” и был объявлен контрреволюционным, то я не подлежу ответственности, ибо закон обратного действия не имеет»^{150}.

3

Почему Урицкий взялся за аресты членов «Беспартийного союза спасения Родины», понятно…

Уж если перетряхивать население Петрограда в поисках антисемитов и погромщиков, то никак не миновать организации, программная цель которой «неделимая, единая, великая Россия».