Гибель Лю Шаоци

По этому поводу в Пекине было проведено торжественное заседание, на котором Мао Цзэдун не присутствовал — он не снизошел до этого. Главным официальным лицом в этой ситуации стал председатель КНР. Лю Шаоци. В его присутствии вдова Сунь Ятсена Сун Цинлин выступила с докладом, в котором, в частности, подчеркнула, что одним из важных заветов Сунь Ятсена было пожелание «находиться в союзе с Россией».

В условиях того времени это был смелый поступок и оратора и тех, при ком это говорилось, кто самим своим присутствием солидаризировался со словами докладчика, так как главным внешнеполитическим врагом в ходе «культурной революции» Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай и вообще весь «штаб» «культурной революции» считали именно нашу страну и наш народ.

По сути дела, Лю Шаоци, будучи главным официальным лицом на торжественном заседании по случаю столетия Сунь Ятсена, пребывая в зале, где произносила речь Сун Цинлин, продемонстрировал, что он продолжает разделять призыв Сунь Ятсена к «союзу с Россией» или, во всяком случае, сохраняет память о периоде добрых отношений с нашей страной.

Кстати сказать, далеко не случайно как раз Лю Шаоци оказался первым из высших руководителей КПК-КНР, кто возглавил созданное в 1950 г. Общество китайско-советской дружбы; на этом посту Лю Шаоци впоследствии сменила именно Сун Цинлин.

Лю Шаоци и Сун Цинлин были из числа тех китайских руководителей, которые всегда хорошо относились к Советскому Союзу. Конечно, они действовали прежде всего в интересах своего народа и своей страны, но одновременно выступали и за мирные добрососедские отношения с нашей страной и нашим народом, полагая, что это отвечает коренным интересам Китая и китайцев.

Вообще следует сказать, что в высшем руководстве КПК-КНР почти всегда находились люди, которые стояли за сохранение и развитие нормальных, мирных, дружественных, взаимополезных отношений с СССР. Они противостояли тем, кто занимал иные позиции. Мао Цзэдун, Дэн Сяопин исходили прежде всего из мысли о том, что к нашей стране и нашему народу следовало относиться с подозрением, как к потенциальному или реальному врагу; они выдвигали к нам претензии, прежде всего территориального характера, стремясь воспитывать народ Китая в убеждении, что Россия (и царская и советская) якобы «виновата» перед Китаем, остается его «территориальным должником».

Мао Цзэдун дошел до того, что начал внедрять в умы китайцев идеи о допустимости войны против нашей страны, о необходимости готовиться к такой войне; более того, именно при власти Мао Цзэдуна были расстреляны в упор наши безоружные представители на переговорах по пограничным вопросам на острове Даманский в 1969 г., т. е. началась «пограничная война», как ее называл Чжоу Эньлай, против нашей страны, так сказать, «погранвойна с китайской спецификой».

Тот факт, что в Китае всегда были люди, которые в принципе выступали против такого курса (при Мао Цзэдуне это прежде всего Лю Шаоци, а также маршалы Чжу Дэ и Пэн Дэхуай, а при Дэн Сяопине — генеральные секретари ЦК КПК Ху Яобан и Чжао Цзыян), вселяет надежду на то, что период враждебности к России и ее народу в Китае остался в прошлом. И именно поэтому такие люди, как Лю Шаоци, пользуются в нашей стране искренним уважением как ее подлинные друзья.

Для того чтобы высказать все, что, как мне представляется, имеет отношение к этому вопросу, необходимо добавить и еще кое-что, связанное с тем, что происходило в конце 40-х — начале 50-х годов.

Дело в том, что с приближением победы над армией Чан Кайши и возникновением реальной перспективы встать во главе нового государства на китайском материке внутри высшего круга руководителей КПК обострились споры по вопросу о том, какой должна быть внешняя политика нового государства.

Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай тогда надеялись на возможность установить в какой-либо форме отношения с Вашингтоном, перетянуть его на свою сторону, заставить его отказаться от поддержки Чан Кайши и за это предоставить американцам определенные льготы, во всяком случае внешне, и формально занять официальную позицию «равноудаленности» и от Москвы, и от Вашингтона, не вступать с Москвой в особые, например союзные, отношения.

Лю Шаоци считал, что Вашингтон не пойдет на установление отношений с КПК и созданным ею государством. Исходя из исторического опыта, он помнил о том, что в свое время ни американцы, ни другие западники (да и японцы) так и не оказали помощи Сунь Ятсену в его борьбе за ликвидацию раздробленности Китая, за создание единого государства на китайском материке.

Мао Цзэдун предпринимал попытки прозондировать позицию Вашингтона, которые закончились неудачей. Лю Шаоци оказался прав.

Именно в результате такого развития событий не кто иной, как Лю Шаоци (а не, скажем, Чжоу Эньлай, который, казалось бы, был «ближе» к вопросам внешней политики), в 1949 г. первым из высокопоставленных лидеров КПК накануне образования КНР отправился на переговоры со Сталиным в Москву.