Гибель Лодэтского Дьявола. Третий том

– Он мне жизнь спас, – серьезно проговорила Маргарита. – Я не хочу быть с ним и боюсь его, но смерти ему никогда не пожелаю. Пусть будет сам по себе и живет как ему угодно, – снова начала она поглаживать грудь Рагнера.

– Пару минут, моя добрая красавица, – вздохнул он и остановил ее руку. – Я пойду ополоснусь: весь потный от этой жары. И побреюсь, пожалуй, а то будешь у меня ходить, как Ивар, с красным носом и щеками.

Рагнер, вспомнив короля Ладикэ, тихо засмеялся, закрыв лицо ладонями и порой фыркая в них.

– С меридианским у тебя вроде неплохо, – опуская руки, сказал он. – Знаешь, как этот шепелявый, старый хрен тебя обозвал? Крафифая!

Маргарита тоже рассмеялась.

– Крафифая моя! – обнял ее Рагнер и перекатил на спину. – Из-за такой крафифой война могла начаться между Лодэнией и Ладикэ. Я всю встречу держался, но этого вынести не мог – в конце концов улыбнулся. Бедствия, значит, у всех из-за тебя, – нежно поцеловал он ее губы. – Я сегодня едва этих всех не переплюнул!

Рагнер приподнялся на кровати и, стоя на коленях, расправил плечи – будто сбросил с них тяжесть.

– Ладно, крафифая, пойду приведу себя в порядок и тоже буду крафифивым… На самом деле нехорошо смеяться над Иваром. Я его как никто понимаю: я тоже когда-то не все звуки выговаривал, но ты бы у меня была «кашивой», а не «крафифой»… – улыбнулся он, показав серебряные зубы. – Быстрее бы отделаться от этого шепелявого козла, – потер он лицо руками, вставая с постели. – Видеть его нету сил.

Сделав пару шагов к уборной, Рагнер вернулся, оперся рукой о столб в изголовье кровати и внимательно посмотрел на Маргариту – она запрокинула к нему голову.

– Поедешь со мной в Лодэнию? – спросил Рагнер. – Правда, как и говорил, не много я могу тебе предложить: лишь мой старый замок в Ларгосе. Ну а там – посмотрим…

Зеленые глазищи будто стали ярче. Не раздумывая, Маргарита радостно кивнула головой, а рот Рагнера расплылся в широкой улыбке.

– Не уходи никуда! – приказал он. – Так и лежи! Я мигом.

Он подошел к собаке и, поглядывая на Маргариту, стал что-то говорить Айаде на лодэтском.

– Раз так, – сказал он. – Будешь ты теперь Айаду кормить, пока меня нет. Я сегодня приучу ее к тебе. А потом и рубашки мои стирать заставлю! – строго добавил он.

– Я с радостью. Я умею стирать.

– Ни за что! Ты у меня только для любви. И еще сласти трескать, – взял он мешочек с орехами и кинул его на кровать рядом с Маргаритой.

– Чтобы скучно не было, пока я там вожусь.

Оставшись одна, Маргарита перевернулась на живот и положила в рот орешек. Ее взгляд уткнулся в розу, и она с нежностью посмотрела на дверь, за какой шумел Рагнер.

«Лодэния, – думала она, – королевство, похожее на спины трех гигантских рыбин. И еще множество мелких островов-рыбешек плавают около них».

Девушка резко встала с кровати, бросилась к своим учебникам на столе, взяла «Географию» и открыла карту Лодэнии. Она нашла Ла́ргос посредине полуострова Ти́дия: указывающий на храм меридианский крестик в треугольном сколе вогнутого контура на карте.

«Самая северная страна! Линия Льда так близко!»

Ощущая шероховатость краски, Маргарита провела пальцем по названию родного города Рагнера и. не сдержавшись, поцеловала крестик на карте. После она отложила учебник, прикрыла ставни и снова легла на кровать. Поглаживая пальцами свой живот, она улыбалась.

«Новая жизнь и вне меня, и внутри меня, – думала Маргарита. – Я должна была бы бояться того, что ждет нас с моим малышом, но раз Рагнер будет рядом, то я ничего не боюсь».

Глава XXV

Ненужное спасение

Смыслом Алхимии было изменение всех одушевленных и неодушевленных предметов. Идея получения золота и серебра из свинца находила для алхимиков богатых покровителей, защитников от розыскной службы Экклесии, и только. Даже короли тайно поддерживали этих ученых – и короли, как правило, не так сильно жаждали золота и серебра, как эликсира вечной молодости или приобретения при жизни бессмертия; иные мечтали найти способ воскрешать мертвую плоть. Алхимики верили, что ничего невозможного нет.

Знаки, какие дал первый Божий Сын металлам, могли бы поведать то, как получить золото или серебро из свинца, но, понимая алчность людей до денег, разъяснять символы металлов Божий Сын не стал, – люди лишь знали, что знаки были парными: более совершенной округлой форме соответствовала несовершенная жесткая форма. Так, парой золота или круга являлся свинец или квадрат, серебра или полукруга – медь с символом песочных часов, олова или капли – железо с символом треугольника, ртути или волны – сера с символом молнии. Серу называли отцом всех металлов, ртуть – матерью, а в соединении этих веществ, в киновари, пряталась Первоматерия или Соль, как считали алхимики, – она приводила всё в движение, и ее силе не существовало пределов.