Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972

Но в отношении к государству, к армии, к человеку в мундире у типичного шестидесятника эмоции, страсти, обиды берут верх над разумом. Наверное, и победы Суворова и Кутузова являются для Гуревича всего лишь патриотической мифологией из-за его антимилитаризма. Мир мундиров, погон, побед для него не существует. Его душа такой мир не воспринимает.

Для дореволюционного российского интеллигента Бердяева, напротив, несмотря на его анархизм, его бунтарство, победы даже чужой для него Советской армии значат многое. Ибо он никогда не может расстаться с исходной почвой, личной причастностью к российской истории.

И в этом еще одно коренное отличие дореволюционного российского мыслителя от советского ученого-шестидесятника. Патриотизм, русское самосознание помогают Бердяеву одолеть мыслью ненависть и к Сталину, и к его системе.

Бердяев признается, что самой трудной для него проблемой было отношение к Сталину и к советской России в годы войны. С одной стороны, это была власть, которая опиралась на чуждую ему коммунистическую идеологию, власть, отнявшая Родину, возможность общаться с русским читателем. С другой стороны, Бердяев вынужден признать, что «советская власть» является «единственной русской национальной властью», что, в сущности, «никакой другой нет, и только она представляет Россию в международных отношениях». Бердяев признавал, что эта власть осуществляет «государственные функции» в жизни российского народа.

Типичный шестидесятник не хочет видеть, что эта ужасная сталинская система все же выполняла государственные функции, учила детей, обеспечивала безопасность граждан, создавала эффективную систему здравоохранения, в конце концов, обеспечивала безопасность границ.

У дореволюционного интеллигента, оказавшегося не по своей воле после Октября на чужбине, как исповедовался Бердяев, «сердце сочится кровью, когда я думаю о России». А для советского интеллигента нет России, нет «трагедии русской культуры», нет «мучительной русской судьбы»…

Гуревич рассказывает много о дружеских отношениях с советским философом Владимиром Библером… Тот не только сформулировал кредо веры, выразил философию подлинного шестидесятничества, но и оказался тем живым мостом мысли, связавшим миросозерцание подлинных шестидесятников с демократами и либералами 90-х годов и начала ХХI века. Библер писал тогда, что в России не только не стыдно бороться с государственничеством, но и необходимо. Именно эта философия, согласно которой в России порядочный человек не может быть ни государственником, ни патриотом, как раз и сближала шестидесятников…»

Однако вернемся в начало 70-го года.

Два месяца спустя после «зачистки» в «Новом мире» очередь дошла и до такого важного пропагандистского органа, как Гостелерадио: в кресло его председателя сел державник Сергей Лапин, который некогда уже там работал (в 1944–1953 годах он был заместителем председателя Комитета по радиофикации и радиовещанию), а в последние годы возглавлявший ТАСС.

Было укреплено и Госкино, куда начальником Главка по выпуску художественных фильмов был назначен Борис Павленок — еще один выдвиженец из Белоруссии (до этого он семь лет был председателем Госкино в этой республике).

Однако, дабы не давать большого преимущества одной стороне, власть бросила «кость» и противоположному лагерю: в октябре 1970 года произошли кадровые перестановки в патриотическом журнале «Молодая гвардия». Вот как об этом вспоминает работник журнала В. Петелин:

«На Секретариате ЦК КПСС отчет главного редактора журнала Анатолия Никонова заслушали Брежнев, Суслов и другие партийные руководители. Решение было суровым — Никонова и Петелина обвинили во всяческих „грехах“. Никонова перевести главным редактором журнала „Вокруг света“, а Петелина — временно главным редактором журнала „Славянофильство“, подвел убийственный итог обсуждению всезнающий Суслов. Вскоре пришел новый редактор — Феликс Овчаренко, инструктор ЦК КПСС: ему поручили „выправить“ линию журнала, сделать его по-настоящему советским…»

Отмечу, что Овчаренко недолго возглавлял журнал — меньше года. Вскоре он заболел раком и скоропостижно скончался. Во главе «Молодой гвардии» встал многолетний сотрудник журнала державник Анатолий Иванов (автор романов «Тени исчезают в полдень» и «Вечный зов»).

Между тем все эти рокировки не были случайными, а являлись следствием той обстановки, которая складывалась в мире вокруг Советского Союза. После чехословацких событий Запад хотя и осознал, что советское руководство умеет проявить жесткость, однако не собирался отказываться от своей стратегии нагнетания напряженности. Только теперь она стала выглядеть более гибкой: западные стратеги «холодной войны» стремились совмещать оборонительные акции с наступательными. Например, в апреле 1970 года США подписали с СССР Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ), а ФРГ в августе — Договор о признании послевоенных границ в Европе, положивший начало серии договоров ФРГ с восточноевропейскими странами.