Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972

Тем временем противостояние СССР и Израиля вошло в свою решающую фазу. Именно той весной из Советского Союза в далекий Египет прибыли наши ракетчики, которым предстояло выполнить интернациональный долг — защищать египетское небо от налетов израильской авиации. Вот уже в течение нескольких месяцев израильтяне наносили ракетно-бомбовые удары по пригородам Каира, другим населенным пунктам ОАР, не считаясь с решением Совета Безопасности ООН. Самым кровавым был налет 12 февраля 1970 года на металлургический комбинат в Хелуане, где погибли восемьдесят рабочих и более ста человек получили ранения. Жертвами других налетов стали и арабские школьники — тридцать один был убит и сорок шесть тяжело ранены.

В это же время израильская авиация нанесла ряд ударов по средствам ПВО египетской армии. Тогда-то, по просьбе правительства ОАР, Советский Союз протянул руку помощи арабскому народу. В конце февраля была сформирована часть противовоздушной обороны особого назначения, которая месяц спустя была переброшена в ОАР. И уже вскоре советские военные стали уничтожать израильских летчиков десятками. Едва это произошло, как сионистские организации всего мира начали беспрецедентную кампанию по дискредитации СССР. Активизировалось и диссидентское движение внутри самой страны, главным тараном которой стал вопрос об еврейской эмиграции.

В отличие от поляков, которые в конце 60-х годов, как мы помним, выпустили чуть ли не всех евреев из страны, советские власти этот опыт перенимать не захотели, поскольку посчитали, что это сыграет только на руку их противникам по «холодной войне». Во-первых, явит миру облик СССР в весьма неприглядном виде (мол, от хорошей жизни люди не бегут), во-вторых — в случае отъезда подавляющего числа евреев из страны это грозило серьезными проблемами для советской науки, искусства, литературы, где евреев было особенно много. Эту точку зрения хорошо отразил виднейший советский юрист, член-корреспондент Академии наук СССР Михаил Строгович, который заявил следующее:

«Мы согласны с тем, что каждый гражданин имеет право свободно избирать себе гражданство, жить, где хочет. Но мы не должны за счет своих советских граждан, за счет выращенных в советском обществе людей увеличивать агрессивные вооруженные силы Израиля, не должны позволять использовать их для проведения расовой политики, для разрушения мирных арабских городов, уничтожения женщин, стариков и детей».

Однако эта пропагандистская кампания властей оказалась не слишком эффективной: многие советские евреи продолжали грезить мечтами об отъезде из страны. Некоторые из них даже шли на крайние меры. Так, например, в Ленинграде в июне 1970 года группа из полутора десятков человек попыталась силой захватить гражданский самолет и улететь в Израиль. Однако захват сорвался благодаря мерам, предпринятым КГБ.

Спустя полгода, в декабре, состоялся суд над угонщиками, который завершился тем, что зачинщики угона были приговорены к расстрелу. Приговор был суровый, но вытекал из ситуации тех дней. Дело в том, что за два месяца до суда в Советском Союзе нашлись еще люди — отец и сын Бразинскасы, которые захватили гражданский самолет и улетели в Турцию, убив при этом молодую бортпроводницу Надежду Курченко. Видимо, чтобы раз и навсегда пресечь подобные эксцессы в воздухе, советские власти и приговорили ленинградских угонщиков к смертной казни. Но привести его в исполнение не удалось — вмешалась международная общественность. И Брежнев смилостивился — спустя неделю после суда заменил расстрел 15 годами тюремного заключения.

Именно «самолетное дело» стало одним из катализаторов массовой еврейской эмиграции из СССР, которая начнется в следующем году (тогда страну покинут 13 тысяч евреев). Для большинства жителей СССР это будет как гром среди ясного неба, поскольку, как уже говорилось выше, никакого особого антисемитизма в СССР не было. Однако евреи начали уезжать тысячами, причем даже из республик, где к ним относились лучше, чем где-либо (например, из Грузии или той же Прибалтики). Как честно напишет тогда один из еврейских эмигрантов — Б. Орлов:

«Самое поразительное в этом Уходе — его добровольность в момент наивысшей ассимиляции… Патетический характер российской алии 70-х годов… Мы не были изгнаны из страны королевским указом или решениями партии и правительства и не спасались бегством от захлестывающей ярости народного погрома… этот факт не сразу доходит до сознания участников исторических событий».

Что касается кинематографической среды, то «первыми ласточками» еврейской эмиграции в ней стали режиссер Михаил Калик (снял фильмы «Разгром», «Человек идет за солнцем», «До свидания, мальчики») и сценарист Эфраим Севела (фильмы «Годен к нестроевой», «Крепкий орешек» и др.). Их исключили из Союза кинематографистов в декабре 1969 года, а на следующий год они эмигрировали в Израиль. Однако в целом из киношной среды уезжали единицы, поскольку никаких особенных ущемлений прав евреев там не практиковалось.