Гибель советского кино. Тайна закулисной войны. 1973-1991

«Существуют социальные силы, которые гораздо выше индивидуальной человеческой психологии. Смерть Скроботова открывает Захару Бардину глаза на эти силы, к финалу пьесы он уже не заблуждается относительно себя… Он и с ним его большая семья, вырастающая у Горького до символа класса. Жена Бардина Полина, его брат Яков – без определенных занятий, пьяница, однако сердечный человек, жена Якова Татьяна – актриса, старающаяся понять, что происходит в России, и все-таки остающаяся верным членом этой семьи, этого класса, разъеденного противоречиями и монолитного лишь в одном: в страхе и ненависти к своим врагам, к рабочим…»

Любопытно отметить, что злободневность горьковской прозы ее постановщики понимали по-разному. И в этом была подлинная драма представителей советского искусства конца 70-х. Если старики-мэтры все еще продолжали искренне верить в то, что посредством горьковских произведений можно уберечь общество от стремительно надвигающегося капиталистического будущего, то молодые режиссеры в подобные иллюзии уже не верили. Взять того же Нахапетова. В своих мемуарах, вышедших уже в наши дни, он так описывает мотивы, которые побудили его взяться за «Врагов»:

«Зачем мне это было надо? Горький, да еще «Враги»! Сценариев, что ли, не было? Были сценарии, и много. Да все не о том. А во «Врагах» затрагивалась тема самоубийства, которая меня волновала…»

Вот так: Донского в прозе Горького волновала тема страстного поиска социальной правды и справедливости, а Нахапетова – всего лишь тема самоубийства. Заметим, что спустя десять лет после съемок «Врагов» Нахапетов уедет в США (оставив здесь жену и двух малолетних дочерей), где превратится в преуспевающего буржуа. Что касается Донского, то он умрет у себя на родине в 81-м году.

Непокорные грузины

Из всех республиканских киностудий самой диссидентской считалась «Грузия-фильм». Повелось это еще давно, с конца 50-х, с того самого скандала, о котором речь шла в первых главах книги: с фильма Тенгиза Абуладзе «Чужие дети». Тогда, как мы помним, была сделана попытка снять кино вне эстетики социалистического реализма, в подражание итальянским неореалистам, что чрезвычайно не понравилось Москве. Фильм был подвергнут резкой критике, после чего грузинские кинематографисты на какое-то время оставили свои попытки бросать вызов союзной столице. В 60-е годы они снимали вполне соцреалистические картины, хотя и со своей особенной спецификой. Это кино критики назовут поэтическим, в его основе лежали тонкий лиризм и философичность.

Однако если в плане творческого экспериментирования грузинский кинематограф далеко обгонял иные республиканские кинематографии, то вот в плане коммерческом плелся где-то в хвосте. Если до 60-х годов картины «Грузия-фильма» еще могли конкурировать по части «кассовости» даже с фильмами центральных киностудий (в 1957 году сразу две грузинские ленты вошли в пятерку фаворитов: детектив «Тайна двух океанов», собравший 31 миллион 200 тысяч зрителей, и комедия «Заноза» – 29 миллионов 300 тысяч), то в последующие десятилетия этого уже не происходило.

Самым успешным по части «кассы» грузинским кинопроектом в 60-е годы стал шпионский боевик «Игра без ничьей» (1967) режиссера Юрия Кавтарадзе – он собрал 29 миллионов 700 тысяч зрителей. Чуть меньше собрал знаменитый фильм Резо Чхеидзе «Отец солдата» (кстати, первый фильм грузин на материале Великой Отечественной войны) – 23 миллиона 800 тысяч зрителей. Однако отметим, что фильм создавался в содружестве с главной киностудией страны «Мосфильмом» (в 1970 году лента была удостоена премии Ленинского комсомола). Даже фильм такого признанного мастера комедии, как Георгий Данелия, «Не горюй!» (1970), который тоже снимался в содружестве с «Мосфильмом», собрал меньше зрителей – 20 миллионов 200 тысяч. Самый кассовый грузинский фильм 70-х «Я, следователь…» (1972), который был снят в популярном жанре детектива, привлек в кинотеатры всего 24 миллиона 700 тысяч зрителей. Я уже приводил слова тогдашнего зампреда Госкино СССР В. Баскакова, приведу их снова:

«Был социологический подсчет, что грузинские фильмы в Грузии смотрели относительно меньше зрителей, чем в среднем по стране. В Грузии и на Кавказе вообще шли индийские и арабские фильмы в прокате. Но индийские, арабские, французские и итальянские картины входили в общую копилку, и с их помощью кинематограф покрывал свои расходы…»