Гибель советского ТВ

В ожидании «эфирной минуты» бродят как неприкаянные по полупустому особняку гости. Как всегда, это люди, которым есть что сказать. Вот среди шума и гвалта уединился в кресле отрешенный Алексей Петренко. Актер волнуется и не склонен к разговору. На вопрос о передаче ответит кратко: «Она помогает мне жить...» А у известного американского журналиста, московского корреспондента газеты «Нью-Йорк таймс» Билла Келлера парализующее испытание телекамерой уже позади, и он раскован: «Мы говорили о религии у вас. Убедившись, что коммунизм умер, ваше правительство стало искать иную моральную базу. Но успеха не будет, потому что религия – не есть идеология. Выбор сделает сам человек». Еще Билл признается в «крамоле»: советское телевидение, его лучшая часть, гораздо интересней и содержательней американского. А Владимира Молчанова назовет телезвездой и добавит: «Его талант и трудолюбие вызывают уважение. В Америке, с ее рыночной экономикой, у такого журналиста было бы все: успех, слава, богатство».

Наконец передача закончилась. И на сей раз это был настоящий спектакль: драматургически выстроенный, эмоционально насыщенный, располагающий к духовному общению. И на этот раз эпицентром программы, ее стержнем, интеллектуальным магнитом был он – умный, нервный, изящный, музыкально-пластичный, глубокомыслящий и заставляющий мыслить Владимир Молчанов».

Возвращаясь к словам американца Билла Келлера о возможной славе Молчанова в Америке, хочется раскрыть весьма показательный эпизод. Как-то в Москву приехал один из ведущих ночной телевизионной программы компании Эй-би-си, годовая зарплата которого была 600 тысяч долларов. Он познакомился с Молчановым и очень удивлялся, что тот, будучи столь популярным, практически ничем не отличается от рядовых граждан. Когда на его глазах Молчанов только с третьего раза завел свой автомобиль, американец удивился: «Какая странная машина! Другой нет?»

В декабре 1990 года Молчанов оказался втянут в эпицентр громкого скандала. 20 декабря министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе публично объявил о своей отставке, и эту информацию Молчанову категорически запретили выдавать в эфир. Но он ослушался. Спустя несколько дней, уже в январе, обострилась ситуация в Литве, где омоновцы штурмом взяли Вильнюсский телецентр. И вновь Молчанову запретили говорить об этом в эфире. Тогда он отказался занять кресло ведущего, пошел и написал два заявления – что отказывается вести программу «Время» и выходит из рядов КПСС. В те же дни он уехал из Москвы в деревню. По его же словам, тогда он впервые за долгое время хорошо отдохнул – сидел на берегу, читал книги, ел шашлык, пил водку. Планов никаких не было, делать ничего не хотелось. Его звали вернуться обратно в АПН, в какие-то газеты, даже звали ехать в Нидерланды на преподавательскую работу, но он всем отказывал. На сберкнижке оставалось три-четыре тысячи рублей, жена работала в газете, а он совершенно не думал о будущем. Наконец где-то в мае Молчанов вернулся из добровольной ссылки на телевидение, чтобы снять документальный фильм о шахтерах под назанием «Забой». Он был показан в последний день июня, после чего Молчанов сделал ошеломляющее заявление о том, что передача «До и после полуночи» сегодня вышла в последний раз. Редкая либеральная газета в те дни не написала об этом событии. Приведу несколько отрывков.

«Московский комсомолец», С. Панасенко: «Он (Молчанов. – Ф. Р.) был крайне осторожен и сдержан в комментариях, однако из его выступления вытекали по меньшей мере три вывода: что передача закрыта не по инициативе коллектива, что поводом стали обвинения в «элитарности» и воспевании дореволюционных порядков и что при определенных условиях передача может быть возобновлена.

На фоне серости и убожества, которыми потчует зрителей телерадиокомпания Леонида Кравченко, «До и после полуночи» выделяли глубина и интеллигентность, как раз и давшие, скорее всего, повод для обвинения в элитарности: одном из самых тяжких грехов в глазах высокопоставленных массовиков-затейников.

В определенной степени закрытие этой передачи стало неожиданностью, которую ждали, поскольку несовпадение точек зрения и позиции коллектива «До и после полуночи» и, в частности, Владимира Молчанова с официально одобренной позицией Центрального телевидения уже давно было очевидным. В отличие от коллег по ЦТ, бесстыдно делающих карьеру на задавании угодливых вопросов премьер-министру и президенту страны, Молчанов и его товарищи не захотели обогатить свой лексикон новыми перестроечными штампами, благодаря чему «До и после полуночи» последние годы постоянно удерживала верхние места в списке самых популярных телепередач...»

«Комсомольская правда», А. Косульников: «Фактически «До и после полуночи» никто официально не закрывал. Молчанов просто собрал группу и сообщил о своем решении расстаться с телевидением.