Гибель советского ТВ

А меж тем мы подкатили к серому зданию в центре города. Районная поликлиника. Опергруппа из УБХСС поджидала нас у входа. Поздоровались. Видно было, что Невзоров имеет с ними дело не в первый раз. Ему протянули толстую пачку рецептов. Внимательно их разглядываем. Бланки на приобретение наркотических веществ. Выписывал врач этой поликлиники на подставное лицо. Работники УБХСС долго «копали», нашли более ста...

Заходим в поликлинику, раскладываем на столе пасьянс из рецептов. Тут же приходит кто-то из администрации. Видно, как удивление сменяется огорчением, дело-то уголовное...

Наш «рафик» снова в дороге. Поворачиваем на улицу Пестеля, и тут же Невзоров командует: «Стоп! Есть сюжет!» Осматриваемся. Действительно, впереди стоят пожарные машины. У магазина «Стройматериалы» на тротуаре пена. Пожар!.. Проходим внутрь магазина, откуда уже выбираются сделавшие свое дело ребята в металлических касках...

Далее прибыли в райотдел милиции. Значит, снимаем криминальную историю. На экране такие сюжеты открывает заставка со стреляющим наганом. Включены юпитеры, заработал телевик, и нам открывают решетчатую дверь, ведущую в КПЗ.

Входим в одну из камер. Молодой еще мужчина. Несколько дней назад в квартире ударил ножом женщину. Он сейчас в трансе, разговорить его, естественно, трудно. Но Невзоров находит какие-то слова, и тот, заплакав, да так, что слезы закапали на пол, начинает рассказывать. Оказывается – ударил ножом дорогого ему человека. Собирались расписаться. Но жизнь внесла свои жестокие коррективы. Однажды заревновал, напился. Вроде бы был повод. И вот теперь он – убийца любимой женщины. Впрочем, о том, что она погибла от раны, он еще не знает...

Другая камера. Совсем другой сюжет. Другой заключенный. Неприступный, хмурый, недоброжелательно настроенный. Держится дерзко. Крепкие мышцы, совсем еще молодой. Шантажировал женщину – вымогал деньги...

В 14.00 заскакиваем на обед в кафе. Проходим внутрь. Невзорова все узнают. Улыбаются. Подходят, жмут руки, просят разобраться с их проблемами. Мы терпеливо ждем...

После обеда у нас по расписанию прогулка в Летнем саду. Впрочем, не до шуток. Знаменитый сад на замке. Под одной из аллей, где гуляли и Петр I, и Пушкин, саперы обнаружили металлический предмет. Вполне может быть, что это оставшаяся от войны бомба...

В 17.00 возвратились на телецентр. Короткий кофе с булками, и режиссер уходит в монтажную, а Борисоглебский с Невзоровым садятся за сценарий. Тексты у «600 секунд» короткие, резкие, емкие. Но в том и сложность...

Сели за телефоны. Собирать теперь уже последние новости и всю оперативную информацию, которую будут принимать до последней минуты. Потом Невзоров заперся в машбюро и отрешенно застучал на машинке (кстати, вполне профессионально – сказывается работа сценаристом). То и дело слышалось, как резко открывалась дверь и он пулей мчался узнавать то прогноз погоды, то радиационный фон, то спускался в монтажную, где режиссер, сводивший в единый блок сюжеты, уже наводил последние шрихи.

21.00. Все готово. Скоро эфир. Настроение хорошее. В монтажной шутки, анекдоты. Громко смеются над нелепым бюрократом, запечатленным в видеосюжете.

Спускаемся в студию № 2. Операторы уже стоят за нацеленными пушками мониторов. Невзоров садится за стол, надевает куртку, кладет перед собой текст. Ни тени волнения, как и полагается профессионалу. Потом подмигнул нам и склонился над листами. Все замолкли. Минутная готовность...»

У популярной передачи были и свои противники, которые обвиняли ее в чрезмерной жестокости, в потакании самым низменным инстинктам (к примеру, один из сюжетов был посвящен растлителю малолетних, который с упоением рассказывал о своей деятельности). На подобного рода упреки Невзоров отвечал в своей излюбленной манере – жестко:

«Я любого советчика, кем бы он ни был, посылаю ко всем чертям. Я до такой степени привык к своей полной независимости, что не потерплю никакого давления. Я всегда добиваюсь, чего хочу. Жалею, что не умею добивать поверженных врагов...

Если мы скажем об убийстве и покажем жизнерадостное лицо следователя, мы не привьем отвращения к тому, что произошло, к факту преступления. Мне приходилось встречаться с преступниками, которые говорили, что если б они видели, до какой степени страшен бездыханный мертвый человек, то никогда в жизни не совершили бы преступления. Они не представляли себе, до какой степени глубоко и сильно проникает ужас, связанный с внешним антуражем убийства. Поэтому мне кажется, что, демонстрируя криминальную хронику предельно безжалостно, мы очень многих людей научили осторожности. То, что в Санкт-Петербурге живут осторожнее, осторожнее знакомятся, осторожнее открывают двери, – это пусть маленькая, но наша заслуга. Я не знаю, сколько жизней таким образом нам удалось сберечь.