Гибель советской империи глазами последнего председателя Госплана СССР

Прошу также учесть, что МО СССР, МВД СССР, КГБ и МИД СССР по практическим вопросам своей деятельности не подчинены Правительству СССР, в его ведении находится лишь решение вопросов материально-технического обеспечения этих органов. Как казалось, Правительство СССР даже не имеет возможности направить шифротелеграммы вне систем Минобороны, КГБ и МИД, так как не располагает соответствующей службой и оборудованием, считаю, что такая практика послужила одним из основных факторов неспособности Правительства СССР принять активные действия по пресечению антиконституционной попытки переворота.

Было бы целесообразно этот вопрос рассмотреть отдельно и принять по нему необходимые решения.

В заключение хочу сказать, что вся изложенная здесь информация может быть легко проверена: все заседания Президиума и Правительства стенографировались, велась аудиозапись, разговоры с Президентами республик и Министрами СССР велись по спецсвязи КГБ и, думаю, тоже записывались, заявления сделаны публично, копии шифровок совпослам с отметкой времени подписания имеются в спецчасти МИД СССР. Многие другие детали также легко проверяемы. Поэтому намёки на непорядочность моего личного поведения в средствах массовой информации, особенно со стороны Президента РСФСР Б. Н. Ельцина, обнародовавшего перед телекамерами всего мира поддельные и недостоверные записи о моей позиции на заседании Правительства 19 августа, считаю оскорбительными для моей гражданской чести и достоинства.

Я отнюдь не пытаюсь «примазаться к героям сопротивления и активной борьбы с контрреволюцией». В сложившихся условиях, наверное, я действовал не безошибочно, но выполнял свой государственный и гражданский долг так, как их понимал, как позволяла обстановка и как, по моему мнению, мог позволить себе вести себя заместитель Премьер-министра, т. е. один из руководителей органа исполнительной власти, не имеющей достоверной информации о конституционной основе происходящего.

Учитывая Ваше прямое указание воздержаться от любых публичных выступлений до Вашего личного разрешения, не имею возможности без Вашей санкции предать всю изложенную здесь информацию гласности. Поэтому прошу Вас принять меры к защите моей чести и достоинства в той форме, которую сочтёте возможной, или разрешить придать гласности содержание направляемого Вам документа и принять другие собственные меры в защиту своей чести.

Полагаю также, что т. Павлов В. С. был введён в заблуждение ложной информацией. Он фактически не принимал участия в работе ГКЧП и полностью поддержал практически все мои действия и предложения. Подтверждением этому являются его личные визы на черновиках соответствующих документов. Все документы сданы лично мной в канцелярию Кабинета Министров. Считаю, что его ответственность должна определяться с учётом этого обстоятельства.

Уважаемый товарищ Президент СССР!

В случае, если Вы сочтете представленные мной объяснения недостоверными или неубедительными, прошу считать этот документ моим официальным заявлением об отставке.

Первый заместитель Премьер-министра СССР,

Министр СССР В. Щербаков

22 августа 1991 г.

23:30 по московскому времени

Вплоть до отделения

Президент СССР, возвращённый из Крыма Президентом РСФСР, быстро и публично превратился в его фактического заложника. Он, к радости победителей, отрёкся от своей партии и правительства, с дезориентированными армией и КГБ, «замаранными» участием в «путче», остался, таким образом, без приводных ремней и рычагов управления. Результатом этого стала стремительная потеря остатков власти и авторитета. Тот факт, что Горбачёв ранее не решился на всенародные выборы, а стал главой государства, едва собрав чуть больше половины голосов списочного состава упразднённого Съезда народных депутатов, давал основания вообще ставить под сомнение его легитимность. К слову, на съезд он тоже не избирался, а вместе со всем остальным руководством стал депутатом по спискам от КПСС.

Итак, на глазах Горбачёв превращался в фигуру, ещё более декоративную, чем президент какой-нибудь парламентской республики, например, Италии или Германии. Первыми это почувствовали и осознали республиканские элиты, перед которыми наконец открылась реальная перспектива без помех из Центра, без начальственного окрика из Москвы и не боясь, что исправлять ситуацию пришлют назавтра ВДВ или спецназ, воцариться в своих вотчинах во всю ширину честолюбивой фантазии.