Гибель советской империи глазами последнего председателя Госплана СССР

Щербаков В. И.: «Я с большой надеждой ждал решения Политбюро по одобрению проекта этого закона, но одновременно ожидал ожесточения дискуссии на тему: “Куда нас ведут”. Поразительно, но в данном случае советское партийное руководство при всех обязательных ритуальных ссылках на цитаты из классиков позволило себе пойти на прямой конфликт с самим В. И. Лениным, предупреждавшим: “Величайшим искажением основных начал советской власти и полным отказом от социализма является всякое, прямое или косвенное, узаконение собственности рабочих отдельной фабрики или отдельной профессии на их особое производство, или их права ослаблять или тормозить распоряжения общегосударственной власти…” Вот так: сначала – “Фабрики – рабочим, землю – крестьянам”, а потом “величайшая ошибка”. За время работы в составе групп по подготовке концептуальных документов моё понимание проблем экономики СССР и политики и практики коммунистической партии, в которой, будучи уже министром СССР, был избран в состав ЦК КПСС, сильно изменилось. Уже позже, на съезде КПСС, когда мою кандидатуру предложили на избрание первым секретарём компартии Российской Федерации, я пришёл в ужасное эмоциональное состояние и немедленно выскочил на трибуну для отказа от этого предложения.

Я был всецело на стороне того большинства, кто считал правильным и остро необходимым, первоочередной задачей – дать свободу промышленным предприятиям, и очень добросовестно работал над текстом этого закона. А как верил в это дело Николай Иванович Рыжков – человек, на которого я смотрел с глубочайшим уважением. Настоящий технический интеллигент, Рыжков почти всю жизнь проработал на производстве, причём не где-нибудь на свечном заводике, а на Уралмаше – “заводе заводов”, как его называли в СССР. Ну, ладно, я по молодости, по горячности, допустим, чего-то недопонимаю, смотрю куда-то не туда и вижу не совсем то, но, когда такой опытный, а главное, честный и порядочный человек со светлой головой идею поддерживает, сомнения уходят. “За” были и другие директора предприятий, и отраслевые министры, многие из которых сами из директоров вышли. Все в один голос настаивали: дать предприятиям свободу. И я, можно сказать, собственной рукой пишу закон о предприятии, потом закон о производственном объединении, и лишь через несколько лет, прошедших после выхода закона, после столкновения некоторых норм закона с жизнью приходит понимание, что правильные в принципе законы оказались опередившими время, так сказать, “телегой, поставленной впереди лошади”. Но не потому, что эти законы приняли рано или нормы законов ошибочны, а потому, что не приняли раньше многие другие законы, формирующие институты и среду рынка, рыночные отношения между хозяйствующими субъектами, их отношения с госорганами, правила формирования ими своей экономики в рыночной среде и т. д. Закон вышел несовременный, рано по критериям готовности экономической среды к его применению, но в то же время поздно по социально-политическим критериям общества. Образно говоря, поезд экономики, да и жизни общества, не только замедлил ход, он вообще остановился на рельсах, и все увидели впереди полный тупик. Пассажиры не просто волнуются, они уже просто взбешены действиями паровозной команды. Железнодорожное начальство, конечно, объявляет виноватыми стрелочников и обещает всё быстро исправить. Но, честно говоря, само не знает как».

С точки идеального видения разработчиков всё делалось правильно. Рыжков, как бывший директор завода, привык, что, когда он давал задание, его чётко выполняли. Но государство при этом обеспечивало директора необходимыми ресурсами. Сейчас же этого не происходило.

Заведующий сектором экономических наук ЦК КПСС Олег Иванович Ожерельев комментирует это так.

Ожерельев О. И.: «Мы же исходили из того, что финансирование не должно быть безвозмездным, все предприятия должны перейти на полное самофинансирование и самоокупаемость. Они сами должны составлять планы по номенклатуре, по производительности, по количеству работников и т. д. При этом часть полученной прибыли по нормативам отчислять государству.

Заговорили мы и о конкуренции. Правда, это слово ещё стеснялись произносить, говорить о социалистическом соревновании.