Гибель советской империи глазами последнего председателя Госплана СССР

Кацура П.М.: «В ходе экономической реформы этот закон как составная часть последовательной государственной политики реформирования не получил должной оценки. Более того, поскольку речь шла о преобразованиях государственной собственности, она, эта собственность, как предполагали некоторые реформаторы не заслуживала особого внимания. Внимание было сосредоточено на монетарных методах управления. Место, роль и интересы трудовых коллективов в их разработках не комментировались.

Атмосфера общественных настроений в стране не могла не повлиять на то, что ряд принципиальных положений закона имели двойной подтекст: так, наряду с категоричным провозглашением самостоятельности и инициативы предприятий, их решающей роли в развитии страны, провозглашались требования повысить ответственность органов управления министерств и экономических ведомств в руководстве народным хозяйством. Следует согласиться с тем, что в тот период увязать в одном комплексе и одномоментно свободу предприятия от административного давления и новую роль государства в управлении экономикой было нереально.

Во-вторых, как аппарат управления, так и непосредственно подавляющее большинство директоров предприятий не воспринимали реформу как неизбежность, как альтернативу перехода к рыночным отношениям. Куда ближе и понятнее было ощущение потребности “в твёрдой руке”, в курсе, который проповедовался предшествующие десятилетия и временно приводил к необходимым результатам. Это позволяло по-разному толковать позицию сторон, в результате чего по отношению к активным реформаторам управляющие структуры в государстве заняли прочную оборону»[29].

Опытный производственник и после того, как о законе все забыли, настаивал на том, что «только хорошо знающий особенности работы предприятий в условиях жёсткой административной системы специалист мог достойно оценить роль и место Закона “О государственном предприятии” в последовавшей перестройке экономики страны. Он был исходной позицией, первоначальным и наиболее ощутимым толчком в реорганизации отраслевых министерств, экономических ведомств и самого правительства. По существу, закон должен был положить начало демонтажа административной вертикали» [30].

Должен был, но почему-то не заложил. Но вот вопрос о собственности в нём был поставлен. Позже Николай Иванович признавался, что они «поскупились» в перечислении его форм, назвав лишь государственную и кооперативную.