Гибель советской империи

Никита Сергеевич решил поставить его «вторым секретарем». Официально такой должности не существовало, но подразумевалось, что «второй» – заместитель Первого. Заранее просматривает материалы для очередных заседаний, готовит повестку дня, проекты постановлений. А если Первый отсутствует, занимает кресло председателя. Но Кириченко сразу занесся, возомнил себя второй фигурой в партии и государстве. Силился просто командовать членами Президиума и перессорился со всеми. Не мог толком решить ни одного вопроса, но стал возмущать и Хрущева, без его ведома снимать и назначать ответственных работников.

Начал перечить даже самому Никите Сергеевичу. На охоте в Завидово они оба выстрелили в кабана, и Кириченко принялся спорить, что он лучший стрелок и убил кабана он. Егеря, достав пули, доложили: нет, поразил Хрущев. Кириченко накричал на них, называя подхалимами. Никита Сергеевич вскипел и уехал, не попрощавшись. А поскольку «вторым секретарем» были недовольны уже все члены Президиума, его быстро спровадили первым секретарем Ростовского обкома КПСС. Там Кириченко тоже допек местных руководителей, но они смекнули, что новый начальник «опальный», засыпали Москву жалобами. Его услали директором завода в Пензу, а вскоре отправили на пенсию.

Вместо него Хрущев сделал ставку на первого секретаря Ленинградского обкома КПСС Фрола Козлова. Он во всем поддерживал Никиту Сергеевича, за это получал щедрые субсидии на развитие своего города и имел возможность рапортовать успехами. Теперь Хрущев сделал его «вторым секретарем», оставлял вместо себя во время отлучек. Козлов, в отличие от Кириченко, был деловым, цепким, жестким. А Первый секретарь уезжал часто, оставляя ему фактическую власть над государством. В беседах с американцами Хрущев называл его своим преемником [238, 239]. Но Козлов давно страдал гипертонией, в апреле 1963 г. у него случился инсульт.

Никита Сергеевич не терял надежды, что он поправится. Временно его обязанности были поручены Брежневу. Он, напомним, после Ворошилова занял должность председателя президиума Верховного Совета СССР. Пост очень высокий, но малозначащий, ведь Верховный Совет проводил в жизнь решения ЦК. С июня 1963 г. Леониду Ильичу добавили и его прежнюю должность, секретаря ЦК. Брежнева и Шелепина Хрущев считал собственными выдвиженцами, был уверен в них.

Но именно они стали двумя центрами заговора. Точнее, избавиться от Никиты Сергеевича мечтали уже многие. А Брежнев и Шелепин начали практическую организацию. У бывшего председателя КГБ уже была своя группировка, вся сила КГБ, где начальствовал его ставленник Семичастный. К нему примыкали и идеологи партии: Суслов, Ильичев, Яковлев. У Брежнева тоже были свои ставленники. Его другом являлся первый заместитель председателя Совета министров и председатель ВСНХ Дмитрий Устинов – их свела космическая программа, строительство космодрома Байконур, после полета Гагарина оба получили золотые звезды Героя Социалистического Труда. Еще в Молдавии Брежнев приметил идеального исполнителя Константина Черненко. Поручив ему какое-нибудь дело, можно было не сомневаться: оно будет выполнено четко и в срок. При новых назначениях Брежнев всюду переводил его с собой, в Верховном Совете поставил заведовать Секретариатом.

Украину Хрущев считал своей «вотчиной», благоволил к ней. Подгорного, возглавлявшего украинскую компартию, держал в чести. Когда заболел Козлов, перевел в Москву, поставил секретарем ЦК, поручив курировать легкую промышленность. Но в Киеве Подгорный был «царем и богом», а легкую промышленность совершенно развалили, и новый секретарь оказался «крайним». Хрущев вовсю честил его: «Вот товарищ Подгорный. Мы его вытащили в Москву на большую должность, а он как был сахарным инженером, так им и остался». Тот обиделся и примкнул к Брежневу, которого тоже хорошо знал по Украине. Становилось ясно, что Козлов уже не поправится, Хрущеву намекнули, что для Брежнева нагрузка слишком большая – и Верховный Совет, и ЦК. В июле на почетную, но декоративную должность председателя президиума Верховного Совета был перемещен престарелый Микоян. А Брежнев стал фактически руководить Секретариатом ЦК. Сосредоточил в своих руках реальные рычаги управления партией.

Подготовку к перевороту облегчал сам Никита Сергеевич. В апреле 1964 г. страна отмечала его 70-летие. Поток самой пошлой лести далеко перехлестнул сталинский «культ». Хрущев повесил себе на грудь четвертую звезду Героя Социалистического Труда (у Сталина была одна). Никита Сергеевич совсем возгордился, вошел в роль международной политической фигуры. В 1964 г. из 9 месяцев он 135 дней провел за границей. Да и в СССР ему на месте не сиделось, он разъезжал с парадными визитами по республикам, областям. «Черную» работу он стал всецело оставлять помощникам, заседания Президиума ЦК и правительства проходили без него.