Гибель титанов ч.1

Роту Владимира направили в помощь саперам. Хоть и немного было проку от мальчишек по 10–12 лет, но таскать инструмент, варить кашу и резать на нужные куски бухты веревок они вполне могли. Как могли вбивать в бревна, а потом вкручивать рычагом анкера с кольцами. Именно этим они и занимались, когда заканчивались занятия по стрельбе, метанию дротика и работе со щитом. К назначенному дню Дунай перережет понтонный мост, по которому двинется на юг словенская армия. Тут, у Белграда, река шириной в тысячу шагов, и несет она свои воды спокойно и величаво. Течение здесь небыстрое, оно не должно порвать тонкую нить, составленную из плотов.

— Ненавижу работать, — пробурчал себе под нос Владимир, убедившись сначала в том, что его никто не слышит. — Я самого великого князя сын, а не какой-нибудь селянин черноногий. Знатного воина с быдлом сравняли, сучьи дети!

Он собирал дрова, которые потом тащил на кухню. Надо спешить. Кашевары из увечных воинов, дослуживающих положенный срок, за недостаток усердия могли и черпаком по сиятельному лбу стукнуть. Владимир набрал щепок, сучьев и веток, оставшихся после изготовления плотов, и пошел в сторону лагеря. Ему таких ходок сегодня нужно сделать еще не один десяток. А чего? У них же свободное время. Вот пусть сироты и отдохнут после занятий. Так решили отцы-командиры при единодушном одобрении кашеваров, которые до этого таскали дрова сами.

Это здесь кухня — теплое местечко, а вот в походе кашевары идут в передовом отряде, обгоняя войско часа на четыре. Ведь когда на ночевку встанут голодные, как демоны, драгуны и кирасиры, в котлах уже должна доспевать полбяная каша с солью, а то и густое, пахучее варево из овощей с обязательным пеммиканом. Лучше нет по холодной промозглой погоде, чем густой, жирный суп и горячая каша.

Владимир вздохнул горестно: он сегодня пахал, как вол. По этой причине жрать ему хотелось просто невыносимо, а до ужина было еще далеко. Сначала воины пройдут, а потом только к котлу пустят отроков. Таков издавна заведенный порядок. Он подобрался, как волк в засаде, выглядывая, когда кашевар с говорящим именем Злоба отлучится отлить, оставив кухню на попечение своего помощника. Тогда Владимир со скоростью бешеного тарпана успеет добежать до котла и выпросить у того помощника еды. С ним-то Владимир договорится легко, и тот плеснет ему лишний черпак похлебки. Мальчишка подошел ближе, медленно раскладывая в кучу принесенные дрова. Из котла тянуло таким запахом, что Владимир чуть не застонал. Уха! Уха сегодня! Мальчишки выловили вершами двух здоровых судаков и несколько стерлядок. Навар будет такой, что котел час скоблить придется. Да и просо кашевар уже в уху забросил. Владимир издалека видел, как он целый туес туда опорожнил. А в таком пшено хранят, это Владимир знал точно.

— Да ты железный, что ли? — размышлял мальчишка, втягивая носом умопомрачительный запах. Дошла ущица. Он это печенкой чуял. — Уйдешь ты когда-нибудь от котла, злыдень окаянный? Жадина проклятая! Брюхо уже к хребту прилипло!

Кашевар всё не уходил, и Владимир решился на отчаянно смелый поступок.

— Дядька Злоба, — сказал он, состроив самую невинную рожу, на какую только был способен. — А, дядька Злоба!

— Чего тебе, пострел? — недовольно глянул на него кашевар. — Еды не дам, жди всех.

— Да я не о том! — махнул рукой Владимир. — А правду говорят, что кашеварам теперь на рубль больше платить будут?

— Ты где это слышал? — принял охотничью стойку Злоба.

— Да воины у палатки маршала трепались, — махнул рукой Владимир туда, где в полумиле от этого места стоял шатер Деметрия. — Я вот им не поверил. Брешут, зуб даю!

— Да брешут, — убежденно ответил кашевар, но лицо его приняло на редкость задумчивое выражение. Да и черпаком в котле увечный воин двигал теперь с какой-то остервенелостью, как будто пока он торчал тут, где-то неподалеку всем остальным кашеварам раздавали по серебряному рублю.

— Вот и я не верю. Они там на посту от безделья дуреют уже. Плетут невесть чего, лишь бы время скоротать, — заявил как бы невзначай Владимир, и это стало последней каплей.

— Я на склад, — кашевар снял нечистый передник и бросил его помощнику. — Надо соль к походу пересчитать. Не приведи боги, не хватит. Ротный с дерьмом съест!

Воин, который слегка подволакивал ногу, с немыслимой для себя скоростью удалялся в направлении, строго противоположном тому, где стоял склад, а его помощник одобрительно покачал головой.

— А ты молодец, пацан! Заслужил. Тащи миску побыстрее, пока этот леший не вернулся. Тогда я, боюсь, ты и положенного не получишь.

— А вот она! — Владимир миску припрятал загодя и теперь стоял перед кашеваром, держа ее на вытянутых руках. — Стерлядки зацепи, дядька, будь человеком. Ведь на цельный час тебя от этого аспида избавил.

— Далеко пойдешь! — хмыкнул воин, но кусок рыбы в его чашку положил отменный.

— Далеко пойду? — прошамкал Владимир, обжигаясь огненной вкуснятиной. — Да ты еще удивишься насколько! Сказал бы, да боюсь, тебя удар хватит.

— Чего ты там бубнишь, малец? — повернулся к нему кашевар.