Гибель великого города

— Военачальник говорил, — вспомнила Хэка, — что Амен-Ра — первый помощник Манибандха.

— Амен-Ра! — Нилуфар содрогнулась. — Значит, и он помешался. В своей ненасытной алчности он уже но отличает добра от зла.

Вошел Апап.

— Кто здесь? Ты, Нилуфар? Давно пришла?

Не дожидаясь ответа, он обернулся к Хэке.

— Дело есть. Сходи-ка на кухню. Акшая сейчас там нет. Может быть, достанешь чего-нибудь поесть.

Нилуфар улыбнулась. Как безгранична их любовь! До чего огромен этот негр! Хэка рядом с ним кажется совсем маленькой.

— Нет, нет, Апап, — ответила Хэка. Я не пойду! Ведь знаешь, какой он! Сейчас его нет, через минуту явится.

Апап рассмеялся.

— Ты говорила, что уйдешь, — сказала Хэка, обращаясь к Нилуфар. — И вот ты ушла, а что изменилось? Акшай живет так же привольно. Когда мы избавимся от него? Рабыням житья нет. И никто не смеет убить этого пса… Но уж если мне подвернется случай, я прикончу его не раздумывая. — Она скрипнула зубами от злости.

«Проклятое рабство! — подумала Нилуфар. — А что, если ей убить Акшая? Никто и знать не будет… Но Хэку непременно схватят, ее дикая ненависть к управителю известна Манибандху».

— Ты можешь его проучить, Хэка!

— Как, Нилуфар?

— Когда он придет, подними шум. Прибегут рабы и отлупят его.

— А Манибандх?

— Скажете, что Акшай издевается над вами, да и непочтительно говорит о господине. Я сама слышала, как он сказал: «А что мне сделает высокочтимый?» Купец не станет разбираться в ваших делах. Все вы для него — рабы, и только.

Хэка вышла.

— Что вас здесь удерживает? — спросила Нилуфар Апапа. — Нам всем нужно уйти на юг, там никто нас не знает. Говорят, весь север опустошен белокожими варварами. В городе неспокойно. Кто знает, что может случиться?

— А что может случиться? От смерти никуда не уйдешь!

— Но в городе творится беззаконие. Манибандх решил свергнуть гану.

— А разве закон касается раба? Подчинение и служба господину — вот и весь его закон. Если нас накажут, то только из-за тебя, Нилуфар… О чем нам беспокоиться? Пусть будет что будет.

— Начнется смута в городе, Манибандх никого не пощадит. Я знаю о его новых затеях, во мне душа замирает от страха…

— Ты египтянка, ты чтишь фараона. В тебе говорит гнев египетских богов. Но здешние жители не поймут тебя. Что им боги, что им закон! Здесь никто ничему не верит. Горожане уверены только в одном: великая богиня Махамаи разгневана их грехами, а бог Ахирадж насылает на город беду…

— Я египтянка. Я верю, что мой бог существует. А эти люди не так глупы, как ты думаешь…

Апап приглушенно рассмеялся.

— Ты говоришь так, словно в тебе заключена божественная сила. Нам ли равняться по тебе? Рабы носили на своих плечах твой паланкин. Пусть ныне судьба послала тебе черный день, но я верю, ты снова станешь госпожой. Не уходи никуда, Нилуфар. Что тебя беспокоит? Если мы с Хэкой в чем-нибудь не правы, разве от этого все кругом стало ложью?!

Нилуфар не нашла слов для ответа. Вернулась Хэка.

— Нилуфар! Акшай опять ищет тебя, — сказала она испуганно. — Его послала дравидская танцовщица! Уходи!

Египтянка поднялась. Вблизи послышался шум.

— Что это? — спросила Нилуфар.

— Акшай избивает какого-то раба. Он пытается у него узнать о тебе…

Нилуфар стало страшно.

— Что он узнает? — сказал Апап. — Глупец! Так бы и разорвал его! — Он выпрямился, кулаки его сжались. В глазах сверкнули хищные огоньки.

— Апап! — воскликнула испуганно Нилуфар. — Что с тобой?

— Ничего… Ничего… — пробормотал Апап и попытался улыбнуться; теперь гнев клокотал внутри него.

Нилуфар схватила подругу за руку.

— Я ухожу, Хэка! Не забывай меня!

Нилуфар неслышно выскользнула из каморки. Апап молча проводил ее взглядом. Сколько отваги в этой женщине!

По каморкам шныряли какие-то люди, называвшие себя слугами Акшая. Хэка сказала:

— Теперь уж нечего бояться. Нилуфар далеко.

— И я ухожу! — вместо ответа бросил Апап.

Вскоре после его ухода в каморку вошел управитель.

— Красавица моя! Я так измучился сегодня. И куда девалась эта подлая Нилуфар?

Он обнял Хэку за талию, но она оттолкнула его руку и отступила назад. Она вся пылала от гнева.

— Ты сам подлый, Акшай! Нилуфар была госпожой для тебя. Пусть господин говорит о ней что хочет — это его право. Но как смеешь ты поносить свою госпожу!

Акшай злобно смотрел на нее. С какой ненавистью Хэка оттолкнула его руку! Взглянув в покрасневшие глаза управителя, Хэка испугалась. Но гнев все еще душил ее, она упрямо прикусила нижнюю губу.

Управитель расхохотался.

— Красавица! У меня только одна госпожа — это ты! Идем, и ты получишь свои права…

Он вытянул толстые губы, намереваясь поцеловать Хэку.

Бац! — Хэка изо всей силы ударила его по щеке. Акшай повалил рабыню на землю и стал обнимать ее, дико хохоча.

Хэка в кровь расцарапала ему лицо. Разъяренный управитель сел ей на грудь и стал бить по голове. Хэка впилась зубами в его ногу, Акшай вскочил. Перед ним была рабыня, и он дважды с силой ударил ее по лицу кулаком. В глазах Хэки потемнело. Она упала без чувств…

Рабы слышали шум, стоны. Но когда они выбежали из своих каморок, Акшая уже не было. Одна из рабынь, забыв страх, ругала управителя во весь голос.