Гибель великого города

У Нилуфар осекся голос. Глаза ее были полны слез. Казалось, она вот-вот расплачется. Хэка взяла ее за руку.

— Ты плачешь! — не унимался одноглазый. — Когда мы захотели узнать правду, твои глаза наполнились слезами. Хочешь, чтобы они ослепили нас и помешали отличить добро от зла?

— Зло! Добро! — только и могла выкрикнуть Нилуфар от страшной обиды.

Опять поднялся шум. Положение становилось угрожающим. Но тут выступил вперед Апап. Подняв руку, он сказал:

— Друзья! Мы рабы, это правда! Но разве это означает, что мы звери?

— Нет! — закричали все. — Ни один человек, как бы плохо ему ни приходилось, не назовет себя животным!

— Так почему наши женщины должны угождать прихотям господ?

Слова Апапа пришлись всем по душе. Рабы удовлетворенно закивали.

— Не допустим этого! — сказал вдруг юноша-раб, стоявший поблизости. Его глаза сверкали решимостью. Молодые рабы были взволнованы его возгласом.

— Это насилие над нами! — пронеслось над толпой.

Хэка радостно взглянула на Нилуфар. Ей показалось, что вековой зной рабства, изнурявший ее душу, вдруг сменился прохладой. Она почувствовала, что может теперь ходить с гордо поднятой головой. Человеческое достоинство проснулось в Хэке, а когда она ощутила вдруг поддержку мужчин, ее душа окрепла и обрела силу.

Нилуфар улыбнулась.

— Чего вы хотите? — вступил в разговор одноглазый. — Вы хотите стать вровень с господами? Этому никогда не бывать!

Тогда заговорил юноша:

— Мы готовы к борьбе!

— У вас еще глаза не открылись как следует, — засмеялся одноглазый, — а собираетесь прыгнуть так высоко.

— У тебя одного глаза нет, — смело прервал его юноша, — и то считаешь себя зрячим.

Одноглазый зло закричал, но его слова заглушил взрыв хохота. Рабы принялись спорить, сторонники нашлись у обоих.

Юноша подошел к Нилуфар и Хэке.

— Хэка! — сказал он. — Мы готовы идти за тобой!

— Вот так раз! — удивилась Хэка. — С каких это пор ты стал «мы»?

— Мы — это значит: я не один.

— Сколько вас? — спросила Нилуфар.

— Сорок, — ответил юноша. Он был крепок и силен.

— Что ж, вы мне пригодитесь, — тихо сказала Нилуфар. — Будьте наготове! Когда понадобится, я подам знак. Но это опасно. Вы должны подумать!

— Мы знаем все, нас ничто не страшит!

В это время запели раковины — возвращался Манибандх.

— Вы можете поплатиться жизнью!

— Между рабом и мертвым нет разницы!

Губы Нилуфар тронула улыбка.

Когда египтянка скрылась, Хэка ушла к себе. То, что произошло сегодня, всколыхнуло ее душу! Когда тяжело раненного, побывавшего на грани смерти, возвращают к жизни, ему кажется, что смерть лучше невыносимой муки. Подобное же чувство владело Хэкой.

Она прилегла и глубоко задумалась.

Манибандх не забыл отчитать Акшая за Хэку. Тот, конечно, не посмел возразить господину, но в душе решил отомстить дерзкой рабыне за унижение. Он тут же направился к Хэке и увидел, что она лежит на полу.

Акшай подошел к рабыне и слегка толкнул ее ногой.

— Эй, ты! Встань! Только и знаешь что спать! Видно, всю ночь бегаешь по чужим постелям, а днем носом клюешь!

Хэка, принялась браниться. Голос ее звучал увереннее, чем обычно, и слова были смелее. Акшай оторопел. Почему жалкая рабыня стала столь дерзкой? Ни одна из прислужниц не смеет так разговаривать с ним! Видно, это сделали ласковые слова господина!

— Берегись, рабыня! — сказал он злобно. — Ты забыла, с кем разговариваешь!

Хэка села, затем поднялась на ноги.

— С подлой собакой! — Она презрительно сплюнула.

Акшай задрожал от ярости.

— Меня зовут Акшай, запомни это! — заревел он. — Если я захочу, с тебя сдерут кожу!

— Сам берегись! Кто ты такой, чтобы мне угрожать.

И закричала во весь голос:

— Ты стал выше своего господина? Ты посмел назвать великого господина Манибандхом? Ты настолько дерзок, что назвал его по имени? Это я потребую, чтобы с тебя содрали кожу! Ты день и ночь воруешь припасы из кухни, а еще осмеливаешься оскорблять своего господина?

Акшай рассвирепел. А вдруг этой рабыне поверят? Он схватил Хэку за руки и подтолкнул ее к стене.

— Смерть витает над твоей головой… Я убью тебя! Сама со мной путалась, а теперь хочешь погубить? Но не так просто расправиться со мной! Запомни: меня зовут Акшай, и я положу конец твоим хитростям… Я раздавлю тебя…

— Это я раздавлю тебя! — прозвучал суровый голос. Могучая черная рука схватила Акшая за горло и подняла вверх. Акшай беспомощно забарахтался в воздухе. Хэка радостно воскликнула:

— Апап!!

Негр повернул Акшая лицом к себе и засмеялся. В его глазах бушевала ярость. Акшай трясся от ужаса, тело его обмякло, он едва смог прохрипеть:

— Пощади! Буду тебе отцом родным…

Но Апап лишь расхохотался. Он потряс Акшая в воздухе, затем с силой бросил оземь. Акшай издал дикий вопль. Голова его раскололась, фонтаном брызнула кровь; несколько мгновений он извивался в судорогах. Он умер, как змея, которую схватили за хвост и ударили головой о землю, — она издыхает с поломанным позвоночником, не в силах стряхнуть с себя даже муравья.

— Что ты наделал, Апап! — ужаснулась Хэка. — Эта собака подохла…

Апап ответил ей громким смехом. Радость его была бесконечна.

К Манибандху вошел раб.