Гибель великого города

— Истинно, истинно, Манибандх ослеплен алчностью! — воскликнул Чандрахас. — Но и в словах. Варахи есть правда. Разве Манибандх хочет сделать нас своими рабами? Не потому ли он сердится, что мы не прислушались к его словам и не позволили ему заменить главу ганы? По закону, высокочтимый имел право занять это священное место. Почему же он решился на насилие? Ведь кровопролитие — недостойное дело. Почтенные члены совета, здесь скрыта какая-то тайна! Мы должны написать письмо Манибандху! Может быть, тогда все разъяснится.

Вина вздрогнула и встала с места.

— Это унизительно для ганы, досточтимый Чандрахас! Это невозможно! Да и Манибандх не станет нас слушать!

— Почему же? — возразил ей Вараха. — Какие могут быть тому причины? Знатный человек всегда поймет другого знатного человека, госпожа! В том и сила великого города, что все мы едины в своих помыслах! Манибандх — могущественный человек и предан своему долгу. Разве может он поступить легкомысленно?! Ведь доныне им гордился весь Мохенджо-Даро!

И тогда загремел голос Вишваджита, которому был открыт доступ даже в совет ганы.

— Ты гордишься этим злодеем? Будь же проклят твой род! Твоя душонка задрожала, когда покрываемый доныне грех стал вдруг явным? Чем ты похваляешься? Тем, что обманывал и унижал людей? Твои сундуки полны золота, которое слепит глаза! Может быть, в этом твоя гордость?

А кровь? Разве она ничего но стоит? Для тебя кровь — вода! Ради наживы ты всегда превращал людей в скот. А теперь твой хваленый город сделался жертвой собственных грехов, и ты испугался?

Почтенные члены совета великого города! Океан выйдет из берегов, горы уйдут под землю, но Манибандх никогда не откажется от своих корыстных замыслов!

Почтенные члены совета великого города! Вы вздумали спросить у Манибандха, чего он хочет. Но чего хочет сокол от маленьких пташек? Предложите леопарду траву, чтобы он не нападал на человека!

Досточтимые члены совета! Лучше умереть, чем просить милости у врага…

Вишваджит задохнулся от волнения. Воспользовавшись этим, заговорил Вараха:

— О мудрейшие люди великого города! Может быть, досточтимый Вишваджит прав, но кто из нас не понимает, что сейчас он взволнован и возбужден? Взаимная вражда и рознь — удел мелких государств. На волнах нашей силы качаются, как корабли, многие страны. Наша власть удерживает их, как якорь. Порвись цепь — и корабли разгонит буря. Кто же этот якорь? Высокочтимый Манибандх!

— Ради корысти вы готовы на самые грязные и подлые поступки! — закричал снова Вишваджит. Вы позорите гану! Видно, в ваших душах не осталось даже проблеска стыда и совести. Вы не цените человеческого достоинства; ваша единственная цель богатство!

Жители города хотят мстить — пролита их кровь. Беженцы из Киката тоже молят нас отомстить за их поруганную честь. А в это время злодей и преступник наносит вам удар в самое сердце! Трусливый глава ганы спрятался, а вы колеблетесь, словно былинка на ветру.

Где ваша гордость, где ваше достоинство? Не вы ли заявляли, что ни перед кем не склоните головы?! Отвечайте же, достойнейшие члены совета! Кровь человеческая взывает к вам! Найдется ли в вас мужество откликнуться на этот зов?..

Вишалакша сидел, опустив голову. Он понимал, что старик прав. Казалось, от него не могло скрыться ничто дурное; каждое его слово, точно вестник правды, проникало глубоко в душу.

Вина спросила Вишалакшу:

— Что же происходит ныне в совете ганы, досточтимый?

Вишалакша снова опустил голову. Тогда Вина поднялась и вышла, — ей больше нечего было делать здесь.

Все почувствовали себя свободнее. Без промедления было написано на куске ткани письмо Манибандху. К нему приложили печать совета ганы. На колесницу, в которую запрягли белого буйвола, взошли двое юношей с пылающими факелами в руках; между ними стала молоденькая девушка лет шестнадцати, и ей было вручено послание. Колесница отправилась без всякой охраны.

Когда колесница выехала со двора, члены совета облегченно вздохнули. Вскоре колокольчики колесницы умолкли…

Потрясенные видом необычной колесницы, горожане спрашивали друг друга: «Что это? Белый буйвол в роскошной попоне? Не есть ли это предложение мира и согласия? Неужели деспот и насильник Манибандх так силен, что гана трепещет пред его мощной дланью? Есть ли в мире зрелище позорнее этого?!»

Дочь Чандрахаса стоит в колеснице с посланием в руках. Только в единственном случае, когда гане угрожала гибель, к врагу посылали женщину-посла, на которую никто не смел поднять оружия. Неужели для великого города настало такое тяжелое время?

Горожане окружили дом Вишалакши. Услышав шум толпы, тот вышел на веранду. Его лицо выражало печаль, и люди поняли, чем он расстроен.

Отделившийся от толпы стройный седовласый старик поднял руку и произнес:

— Тише! Успокойтесь!

Толпа притихла.