Гибель великого города

— Если бы я это знал, высокочтимый!

Апап собрал все свои силы. Одно неверное слово — и не быть ему в живых… Но он не смеет сказать правду о Нилуфар! Господин сдерет с нее кожу, да и Хэке несдобровать…

— Ты забыл, что говоришь с господином? — спросил сердито Манибандх, рассматривая рубцы от ран на теле негра.

— Великий господин! Осмелюсь ли я соизмерить с вашим величием свое ничтожество?

Манибандх отвернулся.

— Ступай! Если что-нибудь услышишь о Нилуфар, немедленно извести меня!

Рабыня слышала весь разговор, но притворилась, что не поняла ничего. Как только Манибандх сделал ей знак удалиться, она опрометью кинулась вон. Ей не терпелось поделиться с кем-нибудь необыкновенной новостью, — ведь женщины искусны в распространении недобрых слухов.

Выбежав во двор, рабыня все рассказала слугам. Они были поражены. Уже два дня плели они сложную сеть предположений, стараясь догадаться, почему не показывается Нилуфар. Сейчас все догадки рассеялись, как мрак перед солнечными лучами. Обсуждению подвергали уже другое: куда исчезла госпожа?

Что будет дальше, Нилуфар? Вдруг купец узнает что ты здесь? — испуганно спросила Хэка.

Вместо ответа Нилуфар еще глубже зарылась в солому. Хэка помолчала и вдруг… стала напевать песенку. Дверь она нарочно оставила приоткрытой, чтобы не вызывать подозрений. Вошел Апап, мрачный и суровый. Он рассказал Хэке о своем разговоре с Манибандхом. Из предосторожности оба вышли во двор.

Болтливая рабыня без конца повторяла свой рассказ об исчезновении госпожи.

— Эй, кукушка! — окликнула ее Хэка. — Ты, видно, до тех пор не успокоишься, пока не известишь весь мир о приходе весны?

Но новость и в самом деле занимала людей. Те, кто был свободен от работы, уселись в кружок, чтобы обо всем рассудить по порядку. Апап и Хэка присоединились к ним.

— Хэка, ты была рабыней Нилуфар, — обратился к ней один из рабов. — Готов поклясться, ты знаешь, где она!

Его единственный глаз внимательно изучал лицо девушки. Однажды бывший хозяин этого раба, разгневавшись на него, воткнул ему в глаз веретено.

— Клянусь именем Озириса! — воскликнула Хэка. — Я ничего не знаю о госпоже. Во всем мире, наверное, не найдется такой глупой женщины, как она. Чего ей здесь недоставало?..

Все согласились с ее словами.

— Высокочтимый найдет себе другую красавицу, а вот ей плохо придется… — сказал какой-то раб. — Несчастная! Все бросила и убежала. Да за семью морями не сыщешь такого богатого человека, как наш господин!

И опять все согласились. Разве есть на свете человек богаче их господина!

Так они проговорили до самого вечера.

Хэка вернулась в каморку.

— Нилуфар! — сказала она. — Тебя всюду ищут. Не гневайся на меня, но лучше тебе на время куда-нибудь уйти…

Она говорила все это, боясь обидеть Нилуфар. Однако та спокойно и ласково смотрела на рабыню.

— А если я больше не вернусь? — тихонько сказала она.

— Хэка не хочет этому верить!

В сумерках из главных дворцовых ворот вышел невысокий, стройный и красивый юноша. Это была Нилуфар. Ее одежды были просты, как и в тот злополучный день, когда она попала к матросам. Очутившись в толпе среди незнакомых людей, она облегченно вздохнула. Теперь ее никто не найдет. Забыв обо всем, она шла мимо лавок и разглядывала разложенные купцами товары. Вдруг она увидела проезжающих мимо Манибандха и Вени, а за их колесницей — множество других. Впереди, расчищая дорогу, бежали рабы. Во дворце сейчас начнется пир. Будут пышные, сладострастные танцы, зазвучат песни. Едва ли опьяневший Манибандх и его гости станут искать Нилуфар…

Египтянка решила вернуться. По пути она встретила Хэку.

— Куда ты идешь? — удивилась рабыня.

— Во дворец!

— Во дворец? Разве ты не хочешь скрыться из города вместе со мной?

— А что будет делать Апап?

— Получит плетей, что же еще?

Обе засмеялись.

— Сегодня никто не будет искать меня. Я уйду завтра, — сказала Нилуфар.

— Я уйду с тобой.

— Нет, Хэка! Тебе нельзя. Зачем тебе и Апапу страдать из-за меня?

Помолчав, Хэка вдруг спросила серьезно:

— Ты послушаешься меня?

— Что ты хочешь?

— Видишь звездочета? Подойди к нему!

Звездочет сидел на земле и чертил в пыли замысловатые знаки. Всех, кто обращался к нему, он заставлял прикасаться к этим фигурам, чтобы по ним предсказать судьбу. Нилуфар протиснулась к гадателю и провела пальцем по одной из линий.

По рождению ты — женщина, — сразу же сказал звездочет, по делам и одежде — мужчина. Ты рабыня от рождения, но по поступкам — госпожа. Будущее твое теряется в глубокой тьме.

Египтянка растерянно смотрела на него.

— Уходи, живо уходи! — закричал звездочет. — У тебя нет даже медной монеты, чтобы дать мне! И никогда не будет!

Люди оттеснили Нилуфар от звездочета. Она была в отчаянии. «А что же Виллибхиттур?» — вдруг подумала она и опять пробралась к гадателю.

— А если… — начала она.

— Ты еще не ушел? — рассердился звездочет. — Видно, твои ноги прокляты богом. Убирайся! Или ты не в силах идти туда, куда хочется?

У Нилуфар закружилась голова. Звездочет уже беседовал с другими. Она выбралась из толпы и побрела во дворец.

У главного входа страж окликнул ее:

— Кто ты?