Гибель великого города

— Она… Я этого никогда не забуду… Она сказала, что я продала свое тело за золото… Что я не женщина, а деревянная кукла… А вы… Она сказала, что вы презренный пес…

— Танцовщица! — загремел Манибандх. Громкий его голос гулко прокатился по дворцу.

— Высокочтимый! — продолжала Вени. — На ее лице играла злобная радость. Она кричала, что и эта буря, и эта кровавая луна — дурное предзнаменование… Они явились людям потому, что высокочтимый хочет захватить весь мир в свои окровавленные руки…

Манибандх словно обратился в камень. Лицо стало жестоким. Глаза выкатились из орбит. Казалось, он думал о чем-то далеком и страшном.

— Я поняла, что на этот раз мне не победить их… И когда они стали говорить о любви…

— Кто? О ком ты говоришь? — сурово спросил купец.

— О Нилуфар и Виллибхиттуре, высокочтимый.

Манибандх содрогнулся от злобы. Эта рабыня посмела ему мстить?

— Что же дальше?

Манибандх опустился на ложе. Вени глубоко вздохнула, словно перелистнула новую страницу своего повествования.

А потом… Я бежала как безумная. Только отъехав на некоторое расстояние, пришла в себя и устыдилась. Я приказала возничему остановиться…

— Кто был этот возничий? — спросил Манибандх.

— Не знаю. Я не спросила его ни о чем. Много времени прошло, прежде чем я решилась на это… Я сама показала дорогу возничему. Взяла у него кинжал и спрятала в поясе… Я думала только об одном — отомстить! Отомстить поэту! Он, должно быть, вернулся домой! Может быть, вместе с Нилуфар. Я ведь сказала ей, высокочтимый: «Певица! Над твоей головой нависла гибель!» Мы подъехали к домику поэта, и я отослала возничего, чтобы он не стал помехой. Зачем иметь лишних свидетелей?

Колесница умчалась. Я тихонько подошла к двери. Она была заперта, внутри темно. Я приложила ухо и прислушалась — тихо… Видимо, он еще не вернулся. Тогда я решила дождаться этого негодяя и напасть на него из темноты. Я спряталась возле дома…

Манибандх поднялся. Всякий бы содрогнулся, увидев его лицо. Он покраснел, как бронза, он весь налился кровью, все в нем кипело от гнева и унижения.

— Что же было дальше?

Вени не в силах была продолжать. Казалось, вот-вот она потеряет сознание. Манибандх положил ей на плечи свои руки и снова спросил:

— Так что же было дальше?

Не смея встретиться с взглядом купца, Вени тихо ответила.

— Он так и не пришел: в ту ночь…

Руки Манибандха упали с ее плеч. Вскоре он успокоился. Он стал похож на рыбака, вытащившего из воды вместо рыбы пучок водорослей и с недоумением разглядывающего насмешливые дары моря.

— Высокочтимый! — снова принялась рассказывать Вени. — Все смотрели на мои украшения… Людям было непонятно, почему такая знатная женщина бродит по улицам одна. Тогда я сняла все драгоценности, связала в узелок, а затем…

— Что затем? — спросил Манибандх, снова садясь на ложе.

Эти драгоценности… я бросила в воду.

— Ну так что же? — удивленно спросил купец, давая понять, что он не придает этому значения.

— Высокочтимый! — облегченно воскликнула Вени. — Вы великий человек!.. Я долго бродила по городу… — продолжала она. — Настал вечер, пришла ночь, а я все еще не могла отыскать поэта. На следующий день я опять ходила по улицам. Меня мучил голод, но при мне не осталось даже медной монеты. Я совсем отчаялась. Поэт и Нилуфар, решила я, бежали куда-нибудь вместе, напрасно искать их в городе. Вернуться к вам я не смела — на мне не было украшений! Вы не можете представить себе моих мук, высокочтимый! И тогда я пошла к Инду, чтобы броситься в его волны…

— Госпожа! — вырвалось у Манибандха.

— По дороге — это было вечером — я увидела толпу, собравшуюся вокруг аскета. По виду он походил на жителя страны Шанью. Аскет громко кричал, что самое большое счастье в жизни — это причинять муки своей душе… Мне это было так понятно… Я пристала к толпе. Я была измучена одиночеством.

И вдруг бог смилостивился надо мной… Я увидела его! Передо мной стоял Виллибхиттур!

Я пробралась к нему и тронула его за плечо. Увидев меня, он вздрогнул и спросил: «Где ты была?» — «Но ведь вы хотели меня убить?» — вместо ответа сказала я ему. Он притворился удивленным. Теперь я хорошо понимаю эту игру, все эти уловки! Я предложила: «Уйдем из толпы».

Когда мы отошли, он сказал: «Так говори, госпожа!» — «Трус! — крикнула я ему в глаза. — Зачем ты позвал эту египтянку? Неужели ты поверил ей? Ты, мужчина, мог подумать, что женщина способна убить тебя, трус?» — «Я трус? — поразился он. — Я испугался? Виллибхиттур испугался Вени?» Он пристально смотрел на меня. «Я еще раз хочу побывать там. Идем со мной!» — предложил он вдруг. И мы пришли на то самое место, где ночью меня оскорбила эта презренная рабыня. Она тогда кричала мне: «Ты самка шакала! Неужели ты думаешь, что твоя низость поможет тебе и ты станешь львицей?» О высокочтимый! Во мне вся кровь кипела от негодования…