Гибель вермахта

В штрафные батальоны направлялись средние и старшие командиры, проявившие трусость или нерешительность. Каждый военнослужащий, попавший в такой батальон, должен был искупить вину кровью. В каждой армии надлежало иметь до десяти штрафных рот для наказания рядовых и младших командиров. Им также надлежало искупать свою вину кровью. По этому приказу во время Сталинградской битвы было расстреляно около 13 500 солдат (почти полная стрелковая дивизия)^{99}. Один советский ветеран Великой Отечественной войны заметил, что никто из его соотечественников не обманывался насчет той цены, которую придется заплатить за победу, никто не питал ни малейших иллюзий в отношении войны с Германией. Однако это не сказывалось на храбрости солдат. Относительно немногие не смогли выдержать напряжения битвы. Этому немало способствовала жестокость советского командования. Чуйков говорил: «В горящем городе мы не можем позволить себе гауптвахту для трусов»^{100}. В условиях тотальной войны подверглось пересмотру само понятие о ценности человеческой жизни. Немцы и в преддверии Сталинградской битвы не переставали удивляться тому, с каким пренебрежением относились советские командиры к жизням своих солдат. Яркий пример тому — оборонительные бои к западу от Дона. Всего три батальона без оружия и даже без сухого пайка были посланы против 16-й танковой дивизии. Командир одного из этих батальонов, сдавшийся в плен, сообщил немцам, что его пьяный начальник приказал немедленно и без рассуждений поднимать людей в атаку. Последствия этого «сражения» были ужасны: в живых осталось семь человек^{101}. Такие инциденты коллективного жертвоприношения — иногда добровольного, чаще принудительного — принесли, тем не менее, весьма впечатляющие результаты в плане психического воздействия на немецких солдат.

В этой связи следует отметить, что в вермахте в этот же период также было некое подобие штрафных батальонов. 2 октября 1942 г. вышло распоряжение общего отдела Генштаба (AHA — Allgemeine Heeresamt) о том, что «условно пригодные к военной службе» bedingt wehrwurdig) 1908 г. рождения и более молодые будут проходить военную службу в «усиленной африканской бригаде 999», в своего рода испытательном подразделении. Эта Afrika-Brigade в феврале 1943 г. превратилась в Afrika-Division 999 (16 тысяч солдат). В этой воинской части служили политически неблагонадежные, получившие тюремные или лагерные сроки, среди них было много коммунистов и социал-демократов. В заключительной стадии войны эта дивизия воевала в Греции^{102}.

Советская пропаганда, между тем, продолжала нагнетать ненависть к врагу, внося таким образом свою лепту в напряженность боев под Сталинградом. 13 августа 1942 г. в газете «Красная Звезда» появилась статья Эренбурга «Убей немца», в которой были такие строки: «Мы скажем утром “убей немца” и ночью “убей немца”. Немцы заслонили от нас жизнь. Мы хотим жить. И мы должны убить немцев… Мы их перебьем, это всякий понимает. Но нужно их перебить скорее, не то они разорят всю Россию, замучают еще миллионы людей …»^{103} С тем чтобы максимально мобилизовать ненависть к врагу, в Сталинграде было оставлено гражданское население. 25 августа городские власти Сталинграда объявили город на военном положении. Как раз в этот день Гитлер переехал в новую ставку в Виннице, где он оставался на протяжении всего 1942 г. В этом городе осенью 1941 г. опергруппы полиции безопасности и СД провели массовые казни евреев. Винница не впервые стала ареной массовых казней. В 1938 г. НКВД уничтожил здесь 10 тысяч украинцев. По иронии судьбы братские могилы расстрелянных были обнаружены именно немцами в 1943 г.^{104}

Почти в тот же момент, когда Гитлер переехал ближе к фронту, Сталин признал, что центр тяжести войны сместился к югу. Верным знаком этого было то, что Тимошенко без шума был снят и переведен на Северо-западный фронт, а в Сталинград была направлена та же «пожарная команда», которая создала успешный план контрнаступления под Москвой: артиллерист Н.Н. Воронов, командующий ВВС А.А. Новиков и Г.К. Жуков.