Гибель вермахта

Несмотря на растущие проблемы со снабжением, 26 мая 1942 г. Роммель перешел в новое наступление. 21 июня комендант крепости Тобрук генерал Клоппер с несколькими генералами и 33 тысячами солдат сдался в плен. Трофеи были огромные… Дорога на Египет была открыта. Перед Ромм ел ем встал вопрос: можно ли при помощи быстрых и решительных действий пробиться к Каиру. Итальянское командование хотело сначала захватить Мальту, их буквально душили проблемы со снабжением: с Мальты английская авиация очень эффективно боролась с конвоями. Гитлер (по причине огромных немецких потерь при штурме Крита) встал на сторону Роммеля и одобрил наступление на Египет при отказе от штурма Мальты. Начав наступление, Роммель, несмотря на пессимистические прогнозы итальянцев, продвинулся далеко вглубь Египта и остановился только перед Эль-Аламейном. Обе стороны к этому моменту выдохлись. Кроме того, коммуникации немецких войск сильно растянулись. Снабжение войск Роммеля было сопряжено с большим риском. В июле морем подвозилось в пять раз меньше, чем требовалось. Особенно большие проблемы были с горючим. Транспортная авиация сама пожирала почти весь привозимый ей бензин. Снабженческие проблемы были так велики, что Роммель скоро понял: он и его солдаты брошены на произвол судьбы. Утратив подвижность, дивизии Роммеля подвергались растущему давлению со стороны противника^{321}.

Как и на Восточном фронте, первоначальные блестящие успехи сменились поражениями и в Африке, с тем существенным отличием, что немецкое общественное мнение — вслед за вермахтом — склонно было в поражениях обвинять итальянцев, а не своих солдат и свое руководство. Все действия итальянцев в Северной Африке действительно сопровождались скандальными провалами, особенно очевидными на фоне эффективных действий «Африканского корпуса» Роммеля, который стал, пожалуй, самым знаменитым немецким генералом Второй мировой войны. Английский историк Дэвид Ирвинг считал его даже «современным Ганнибалом», а начальник американского Генштаба Омар Брэдли причислил Роммеля к 10 величайшим полководцам мировой истории^{322}. Роммель произвел огромное впечатление на англичан и американцев, считавших его полководческий гений, энергию и изворотливость непостижимыми и испытывавшими перед ним прямо-таки мистический страх. Даже самые лучшие английские генералы не смогли действовать так смело и гибко, как Роммель, они не умели вести маневренную войну. Для английского метода ведения боя характерны медлительность, отсутствие гибкости и последовательности; англичане более рассчитывали на свою морскую мощь и огромные ресурсы империи. Когда летом 1942 г. Эрвин Роммель стоял у последних высот Эль-Аламейна, стремясь к Нилу, ни один человек не дал бы и ломаного гроша за власть англичан в Египте. В британских штабах уже жгли бумаги. Поезда на Палестину и Иорданию шли переполненными. Однако, вопреки всеобщему пессимизму, вставший во главе английских сил в Африке генерал Бернард Монтгомери смог спасти положение^{323}.

Роммель, бесспорно, был выдающимся военачальником. Его имя для всех немцев и итальянцев, сражавшихся под его командованием, стало символом воинской доблести и славы. Никакой другой полководец не мог предъявлять своим войскам таких высоких требований и добиваться их выполнения. При всей решительности в достижении поставленных целей, он всегда старался добиваться их ценой минимальных жертв. Роммель, например, считал, что если солдаты, оказавшись в безвыходном положении, сдались в плен, то это лучше бессмысленной гибели. Он был душой и мозгом своих войск. Фронт, борьба и страстное желание всегда быть рядом со своими солдатами — вот что отличало его от прочих генералов, вот что заставляло его подолгу находиться на передовых позициях. Он умел поддерживать с войсками ту непосредственную живую связь, какую способны осуществлять только настоящие полководцы.