Гибель вольтижера

Для Марты я специально упомянула специализацию врача. На слове «венеролог» она слегка содрогнулась, но возразить ей было нечего. Тем более ни к чему было знать о том, что у нас остаются подозрения об их сговоре и Поливец прямо сейчас копается в биографии Климчука.

– Хорошо, – произнесла она сдержанно.

Все это время Марта избегала смотреть мне в глаза, точно страдала аутизмом, и от этого меня не оставляло ощущение, что она продолжает то ли врать мне, то ли скрывать нечто важное. Но может, ей просто не хотелось видеть меня, такую юную и не потерявшую – слава богу! – своего возлюбленного.

В отместку я сообщила:

– У вашего мужа имеется алиби на момент убийства Анны Эдуардовны Тараскиной. А вы где находились в понедельник в районе девяти утра?

Ее глаза удивленно распахнулись, и она впервые уставилась прямо на меня:

– Я?! Не думаете ли вы, что у меня хватило бы сил задушить человека? – И она воздела сухие, как веточки, руки.

Но я не сдавалась:

– Некоторые люди оказываются куда сильнее, чем кажется.

– Но… с какой стати?

– Вот это нас как раз и интересует.

– Я была…

Она судорожно втянула воздух:

– Я проспала в понедельник. Хотя у меня это не выходной, в отличие от артистов.

– Бухгалтерия работает в понедельник?

На ее лице появилось раздраженное выражение, и Марта кивнула так, словно отмахивалась от липкой мухи. Мое жужжание впивалось в ее мозг… Ей хотелось меня прихлопнуть?

– Я пришла на работу только в десять. Меня еще не было в цирке… в тот самый момент.

– Хорошо, – отозвалась я, хотя ничего особо хорошего в этом не было. – И чем вы занимались?

Неожиданно Марта огрызнулась:

– Работала!

Потом, опомнившись, уточнила уже знакомым мне сдержанным тоном:

– Мне нужно было подготовить квартальный отчет. Это очень… трудоемкий процесс.

«У нее убили любимого, а она уже в состоянии сосредоточиться на отчете?» – Я еще не успела додумать это, а она уже пояснила:

– Работа спасает. Вы, конечно, еще не знаете этого…

Я знала. Но исповедоваться этой женщине? Лучше язык себе вырвать.

– Этим утром вы видели Анну Эдуардовну?

Ее точеное лицо исказила неопределенная гримаса:

– Может быть. Какие-то билетерши шушукались в уголке, когда я пришла. Возможно, и она была там.

Из всего этого меня удивило только слово «шушукались». Не ожидала, что Катилюте знает его.

– А Стасовского вы видели в этот день?

Ответ был мне известен, но я хотела услышать ее версию. Марту этот вопрос не смутил:

– В то утро мы повздорили с Геннадием…

Я прикинулась, что не в курсе:

– Где это было? И во сколько?

– Не знаю. Я не смотрела на часы.

– А где? – напомнила я.

– Здесь. То есть не прямо в этом кабинете. Столкнулись в фойе. Я решила выйти за кофе, у нас вся жизнь замерла…

– А что стало причиной ссоры?

Она коротко фыркнула – это не было похоже на усмешку. Такой звук мог бы издать сердитый зверек.

– Меня поразило, что Гена посмел явиться в цирк как ни в чем не бывало! После того как…

– Вы до сих пор уверены, что это Стасовский – виновник Мишиной гибели?

Ее тонкие ноздри раздулись воинственно:

– А кто же еще? Хотя, вероятнее всего, он сделал это неумышленно… Подсознание сработало.

Мне показалось, что я уже слышала эти слова… Не от нее ли? Марта пыталась внушить нам эту мысль, чтобы ее мужа упрятали за решетку?

– Мы разберемся, – пообещала я и встала.

Марта не двинулась с места. Ее взгляд был устремлен в окно, небо за которым казалось беспросветным…

* * *

Вот когда Артур пожалел, что обычно бросал свой плащ где попало… Для зрителей цирк еще не открылся, так что посторонних внутри не было, но кто-то зашел в неохраняемый гардероб, услугами которого никто, кроме Логова, не воспользовался, и подложил телефон в карман светлого плаща. Ощутив незнакомую тяжесть слева, Артур уже в дверях сунул руку, продолжая рассказывать Саше о неожиданном запое Стасовского, которого даже допросить сейчас невозможно, и внезапно замер.

– Ты что? – Сашкины глаза на миг стали безумными. – Сердце?!

– Что? – переспросил он машинально. – Нет… Какое сердце?

И вытащил незнакомый телефон, который даже не был выключен. Несколько секунд они оба молча смотрели на него, пока в другом кармане у Логова не зазвенел его собственный. Техник Комитета сообщал, что они только что засекли телефон Михаила Венгровского, который все эти дни был отключен. Он находится в цирке.

– Спасибо, – машинально отозвался Артур. – Я уже нашел его.

– Кто-то подложил его тебе в карман, – пробормотала Сашка. – Ну ты и сам уже это понял…

Медленно кивнув несколько раз, Логов предположил:

– Надежда только на то, что отпечаток мог остаться на симке. Скорее всего, ее вытаскивали, раз мы не могли засечь телефон. Но эта штуковина крошечная, отпечаток в любом случае будет смазанным и ничем особо нам не поможет. А с корпуса наш парень наверняка все стер… Да и я уже залапал!

– Ты же не знал, – вступилась она за него.

Ухватив Сашу за локоть, Артур потащил ее к машине, приговаривая на ходу:

– Хочет показать нам что-то… Ладно, давай посмотрим. Посмотрим-посмотрим…

– Ты злишься, – вздохнула Саша на бегу.