Гибельный день

— Слайдера? Понятия не имею, где он сейчас. Я его уже два дня не видела, — недовольно сказала она.

Сердце у меня ёкнуло.

— Миссис Макферрин, это действительно очень важно. У нас со Слайдером давно были дела… в общем, э-э-э… ситуация в принципе такая… Я только что вернулся из Ольстер-холла, где доктор Маккой из Америки проводил «возрожденческую» мессу. И я почувствовал, будто заново родился. Но мне нужно возвращаться в Беверли-Хиллз, где я работаю. После того как я вернулся к свету, мне нужно покончить со всеми долгами. Понимаете, я задолжал Слайдеру тысячу фунтов и хочу вернуть ему долг до отъезда.

Пурга чистой воды, но семя упало на подходящую почву.

Глаза женщины вспыхнули от жадности.

— Ну, сынок, это же просто чудо, ты обрел веру в Господа Бога и прочее… Но я, к сожалению, не знаю, где он сейчас…

— А разве он живет не здесь?

— С недавних пор нет. Хотя… я знаю, кто может подсказать, где находится Слайдер. Маленький Динджер.

— Кто это?

— Мой младшенький. Он немного… понимаете… немного странный, скажем так. Но Слайдер присматривает за ним. Берет его в путешествия, играет… На этой неделе возил его куда-то — брал покататься на машине. Так что Динджер должен знать.

— А сам-то Динджер где сейчас?

— Там, где обычно, на пляже, — подал голос Стивен.

— Где именно?

— А там он один и будет.

— Ну что ж, спасибо за беседу, миссис…

— Так, подожди-ка минутку, парень! Я же должна получить вознаграждение? Я сообщила, где находится Слайдер… ну то есть где находится тот, кто знает, где его найти. Мне — пять процентов. Пятьдесят фунтов, — потребовала она.

Не желая, чтобы она подняла шум, я отсчитал пять десяток. Она улыбнулась и положила деньги в карман. «Чтоб ты подавилась!» — подумал я про себя и вышел из дома на поиски младшего члена семейки.

В море сверкало отражение луны. Первые звезды. Долгие летние сумерки, которые в Северной Ирландии и Шотландии в это время года могут длиться до полуночи.

Отлив обнажил мокрый и холодный песок; вода, отходя, опутала дюны водорослями. На берегу валялись морские звезды и прозрачные медузы. Отсюда можно было видеть большую часть выгнувшегося дугой Белфастского залива. Бангор от Шотландии отделяли всего лишь двадцать миль воды. А сейчас, когда заходящее солнце освещало холмы Голуэя, Шотландия казалась еще ближе.

Динджер действительно был на пляже один и собирал ракушки около волнолома.

— Много набрал? — спросил я у него.

Вместо ответа он презрительно бросил собранные ракушки и попятился от меня. Мальчик лет девяти был босиком; джинсы и свитер, больше чем надо на несколько размеров, болтались на худеньком теле. Черные волосы и большие глаза. Он не выглядел странным или более странным, чем его братья или мамаша-гарпия. Отбежав от меня на приличное расстояние, он запел. Выкопал корягой что-то из песка. Оглянулся, не ушел ли я, приподнял с песка длинную водоросль и раздавил несколько «поплавков». Они хрустнули, из них брызнула морская вода, потекла между пальцев на свитер. Водоросли были выпачканы соляркой, какой-то слизью, поэтому плети было трудно вытянуть из затянувшего их песка.

— Помочь? — приблизившись, спросил я.

— Прежде чем войти в дом, ты должен почистить обувь, — сказал мальчик и снова убежал от меня.

Да, это будет та еще морока… Поймать его я не смогу из-за многочисленных ран и протеза.

Неожиданно Динджер остановился и присел около мертвой чайки. Ее крылья были покрыты чем-то похожим на толстый слой клея, а голова — почему-то черная. Танкеры по пути в Белфаст иногда проходят мимо этого места, возможно, здесь произошла утечка нефти или тут нелегально сбрасывают отходы.

— Она мертва, — изрек Динджер, обращаясь ко мне.

— Да, я вижу. Очень печально. Ты Динджер?

— Всё умирает, — философски заметил ребенок. Рассмотрев чайку, он взял ее за крыло и протянул мне.

— Нет, спасибо. Слушай, Динджер, я хочу поговорить о твоем брате, Слайдере, — сказал я.

— Что это? — спросил Динджер, указывая на камень, облепленный темно-красной массой съедобных водорослей. Ребенок подполз к камню и приподнял плеть водоросли.

— Ты знаешь, что это? — повторил он.

— Багрянки, — ответил я.

Динджер оторвал кусок и протянул мне.

— Съешь, — приказал он.

Я откусил, прожевал — соленая и противная. С трудом проглотил, борясь с тошнотой.

— Спасибо, — произнес я.

— И как на вкус? — хитро спросил меня Динджер.

— Ты сам-то пробовал?

— Не-а, — отозвался мальчуган, судорожно дыша ртом, как выброшенная на берег рыба. — Как на вкус? — повторил он свой вопрос.

На вкус водоросли похожи на кусок дерьма, соскобленного с подошвы сапога рыбака-траулерщика, а затем гнившего на полу самого мерзкого борделя лет эдак двадцать.

— Мне понравилось. Хочешь попробовать?

Динджер помотал головой. А парень-то вовсе не так глуп, оказывается! Опять начался дождь. Пацан вытащил из кармана шапку с надписью «Глазго Рейнджере» и натянул на голову. Вязаная шапка не особо защищала от дождя, но хотя бы ветер не задувал в уши.

— Динджер, скажи… — Я снова попытался завязать разговор.

— А приключение будет? — задал вопрос Динджер.