Гибельный день

— Майкл, я хотела, чтобы у Шивон была нормальная жизнь — насколько это возможно. Я не хочу, чтобы ее имя связывалось с судебным процессом об убийстве. Я вообще не желаю видеть ее фото в газетах до тех пор, пока она не получит Нобелевскую премию.

Я не рассмеялся на ее шутку, но меня тронуло, что Бриджит хотя бы пытается шутить.

— Понимаю.

— Так ты действительно ничего не знал? — переспросила она недоверчиво.

— Нет. Думаю, они не хотели, чтобы я почувствовал себя виноватым, боялись, что отзову свое признание.

— Неужели ты не заметил в суде, что я поправилась после родов? — произнесла она с некоторым сомнением.

— Не заметил. Ты ведь почти всегда сидела в последнем ряду.

Она утвердительно кивнула:

— Ну, может, не так уж и сильно я поправилась. Да и ребенком я не занималась. Первые года два Шивон жила у моей сестры Энн, в Сиэтле, пока происходила вся эта возня. Может быть, за эти годы я что-то упустила… что-то очень важное… а теперь приходится платить по счетам… — Голос Бриджит оборвался.

«Я не уверен, что в тот декабрьский вечер я сделал бы то, что сделал, если бы знал, что ты беременна», — чуть не вырвалось у меня.

— Ну, что еще добавить, Майкл… Она для меня — божий подарок. В ней вся моя жизнь. Если ей понадобится помощь, я сделаю все, что угодно, — продолжила Бриджит.

— И именно поэтому я здесь и живой, — встрял я.

— Да, именно поэтому, — нахмурив брови, согласилась она.

Я почувствовал в ее голосе нетерпение: Бриджит хотелось покончить с разговором о прошлом и вернуться к насущным проблемам — поговорить о пропавшей дочери. Мое присутствие явно начинало ее раздражать. Вот что бывает, когда тебя окружают одни подпевалы и тебе стоит лишь двинуть бровью, чтобы получить желаемое. Вот что бывает, если ты босс, потому не принимаешь непосредственного участия в акциях и на тебя не смотрят через прицел, — становишься нетерпеливым, небрежным, беспечным.

Сейчас она была раздавлена непосильным горем — будь осторожна, если у тебя есть уязвимое место.

Плакала ли ты когда-нибудь в присутствии Морана? Не надо, Бриджит. Тебя может погубить только слабость. Слухи распространяются быстро. А ты — в крайне опасном окружении. Если все покатится под откос, Моран тебе не поможет. Разумеется, сейчас он делает вид, что заботится о тебе и Шивон, а может, и по-настоящему заботится. Но у каждого — свои цели, а он твердо помнит, что, если ты упадешь, он возвысится. А тут еще я со своим желанием выжить. А моя жизнь зависит не только от тебя, хотелось бы получить хоть какие-то гарантии.

— Посмотри мне в глаза, Бриджит, и скажи правду. Ты действительно оставишь меня в покое, если я найду Шивон?

Она отставила чашку, отвела волосы с лица.

— Я даю тебе честное слово: если ты вернешь Шивон, я забуду прошлое и прослежу за тем, чтобы об этом узнали все.

Она протянула мне руку, и я пожал ее. Искра, увы, между нами не вспыхнула, и Бриджит руку убрала.

Я верил ей. И она — сейчас-то уж точно — верила в то, что говорила. Пустячок, а приятно. Пока опасаться нужно только Морана.

— Бриджит, — начал было я, но продолжить не смог: своим прикосновением она разбередила мне душу.

Бриджит поднесла чашку ко рту. Я не знал, что делать с руками: они тряслись мелкой нервной дрожью. Засунул ладони под себя. Она продолжала вести себя как на великосветском рауте.

— Спасибо, что приехал, Майкл. Понимаю, тебе было не так-то просто на это решиться. Моран не хотел, чтобы я обращалась к тебе, но его люди оказались бессильны. Да и полиция не смогла помочь. Ты оказался единственным, кто действительно может помочь. Ты родился и жил тут. И знаешь, что такое рэкет.

— Ты правильно сделала, что вызвала меня. Это единственно верное решение.

Бриджит прикусила губу, смахнула слезы:

— Ты уверен, что найдешь девочку? Уверен?

— А ты все еще хочешь, чтобы я участвовал в этом деле?

— О чем ты говоришь?

— Ну… с учетом последних новостей?

— О господи! Да это может быть шутка, все, что угодно! Мы ничего не будем точно знать, пока они не позвонят, Майкл. В конверте были волосы, но, скажу тебе правду, я не вполне уверена, что это волосы Шивон… Черт, люди, вероятно, полагают, я не мать, а монстр какой-то! — произнесла она срывающимся голосом, злясь на себя за свою неуверенность. Однако какая мать чувствовала бы себя иначе в подобной ситуации?

— Нет, нет, я уж точно так не думаю!

Бриджит покачала головой и всхлипнула, усилием воли отгоняя мысль о том, что она и вправду не самая лучшая мать на свете.

— Как бы там ни было, постарайся сделать все, что в твоих силах.

— Бриджит, скажу тебе только одно. Если Шивон в Белфасте, обещаю, что найду ее. Обещаю. Этот город я знаю как свои пять пальцев. У меня есть знакомые в полиции, среди боевиков-католиков и боевиков-протестантов. У меня даже есть один старый приятель, который делает политическую карьеру. Если кто и сможет ее найти, так это именно я.

Бриджит, как видно, немного успокоилась. Она стерла слезинки со щек.

— Расскажи, как все произошло. Почему ты оказалась в Белфасте? — спросил я.