Гибельный шторм

Его прервал звук, куда более мощный, чем рокот взрыва. Сангвиний расслышал глубокий и низкий раскат грома и представил, как узел разрывает на куски, как обломки каналов разлетаются в стороны, как вырывается на свободу заключенная в них энергия.

Но это был взрыв материальной части конструкции, и его практически полностью заглушил другой звук — тот самый, что заставил замолкнуть и Вахиила, и демонов: внезапный вой, ворвавшийся в мелодию песни. Симфония мануфактория на миг превратилась в бессмысленную какофонию. Слова оборвались до того, как были сказаны. Гора закричала. В работе механизма, питавшего гигантские врата в космосе, произошел сбой. Похоже, даже структуру Хаоса можно было нарушить. И именно это только что произошло. Однако дисгармония в музыке быстро прекратилась: другие узлы приняли на себя нагрузку, и работа по разрушению реальности продолжилась.

Но в эти несколько секунд Сангвиний ощутил, что весь комплекс содрогнулся, будто раненый зверь. Боль от травмы проникла намного глубже, чем физическое разрушение узла.

Как только звук утих, заунывное, сочащееся безумием песнопение зазвучало вновь. Из-за спин космодесантников раздался грохот камней и скрежет металла.

— Того зала больше нет, — доложил Вахиил. — Произошел серьезный обвал.

Сангвиний связался по воксу с капитанами других рот:

— Наша стратегия начинает приносить плоды. Уничтожайте крупные переплетения каналов.

Завод напомнил примарху пустынных скорпионов Ваала. Защищенные прочной хитиновой броней, они казались неуязвимыми — одинокий охотник не мог навредить им своим копьем. Но если в дело вступала группа воинов, то зверь в итоге падал под их ударами. Достаточное количество копий смогут убить и эту мерзость.

— Мы видим добычу, — отозвался Амит. — Скоро вы узнаете о результатах.

Впереди тоннель разделялся. Одинаково широкие коридоры уходили влево и вправо. Левый тоннель вел вниз. Оттуда слышался рев демонической орды. Сангвиний решил двигаться туда, но при этом задумался, почему они до сих пор никого не встретили. Кровавые Ангелы успели пройти почти три километра с тех пор, как взорвали узел, но завывания монстров не становились громче.

— Мой господин примарх, они что, отступают? — спросил Азкаэллон.

— Судя по звуку, я бы так не сказал, — ответил Сангвиний. Больше похоже на то, что звук искажается в сети тоннелей. Мануфакторий был сам по себе настолько противоестественен, что обманчивые звуки никого не удивили бы.

Возможно, он ошибся, когда решил, что демоническая армия охраняет именно этот проход. По крайней мере, каналов на стенах и потолке было так же много, как и в первом коридоре. Рано или поздно они должны были добраться до следующего узла.

Жуткая песнь прервалась еще раз. И почти тут же — снова. Еще две роты Кровавых Ангелов уничтожили свои первые цели. Оба раза Сангвиний почувствовал, как содрогается мануфакторий.

— Мы смогли навредить этому жуткому месту, — обратился примарх к легиону, — Теперь оно знает, на что мы способны. И скоро начнет бояться, ибо поймет, что мы пришли его убить.

«Но сколько же копий нам для этого понадобится?» — подумал он, Несмотря на то что Кровавые Ангелы продвигались без серьезных задержек, они все еще находились во внешних слоях колоссального здания. От ядра их могли отделять сотни миль. Если ядро вообще существовало.

Наклон пола стал круче. Коридор начал сильнее петлять. Сангвиний внимательно вслушивался в звуки песни, надеясь, что она начнет стихать. Он хотел услышать доказательство того, что они наконец-то нанесли структуре значимый урон.

Но вместо этого примарх услышал кое-что иное. Шепот вернулся, и теперь он звучал четче, чем раньше, как будто раненое животное отчаянно хотело закричать. Слова, которые невозможно остановить. Теперь они стали оформленными слогами. Шепот был медленным — между звуками повисали длинные паузы, и потому разобрать смысл оказалось непросто.

На очередном перекрестке Сангвиний остановился и вслушался в шепот. Теперь он звучал отдельно от остальной песни. Сама по себе симфония хаоса не становилась тише или громче в зависимости от того, какой путь выбирали легионеры. Это был голос всего мануфактория, и он звучал отовсюду. Но шепот начал набирать силу. И скорость. Его слоги стали проскальзывать между вдохами строения. Сангвиний внезапно понял, что за слово повторял шепчущий, и задумался, почему же он не разобрал его с самого начала.

Кто-то шептал его имя.

— Мой господин примарх? — окликнул Сангвиния Азкаэллон, когда тот с болезненной усмешкой развернулся влево, следуя за голосом.

— Вы это слышите? — спросил Ангел.

— Вы о песне, мой господин?

— Нет, о шепоте.

Азкаэллон замолчал на несколько секунд и прислушался.

— Не слышу никакого шепота.

— Ралдорон? — позвал Сангвиний. — Ты слышишь голоса?

— Нет, мой господин.