– Ну, лады. Что я за хибарой присматривал, ты и так знаешь. В тот вечер… – Последовала длинная пауза, затем, после громкого вздоха, голос продолжил: – В участке было довольно тихо, а у меня как раз случился вызов в деревню Снейп, так что я заехал на ферму, чтобы глянуть, как там дела. Обычно я просто дом проверяю, а тут мне с какого-то хрена приспичило и по пристройкам пройтись. Их там всего две и было. Одна – из камня, и воняло там до невозможности. Он в ней, понятное дело, овощи хранил, все так до сих пор и было забито коричневыми пакетами с гнилой картошкой – ну или что там после крыс от нее осталось. И еще какая-то хрень – поросшая плесенью и такая же вонючая. Помню, я нос зажал и обратно чуть не бегом выбежал. От вони блевать хотелось.
Снова звук – кто-то долго, не отрываясь, пьет, потом с грохотом ставит стакан на стол.
– Смотрю я тогда на второй сарай и думаю – лишь бы только не оказалось, что старый хрыч держал корову и никому про нее не говорил. Тот еще был бы подарочек… Ты не отставай, Мэтти, виски что надо, а мы как раз подходим к тому моменту, где на трезвую голову никак, можешь мне поверить.
Сейчас, слушая затянувшееся молчание, Мэтт будто наяву видел, как по стаканам разливается янтарная жидкость, обонял мягкий солодовый запах «Гленливета». А еще он обонял исходящий от Энди запах страха, видел, как тот сердито грызет ноготь, собираясь с силами, чтобы продолжить.
– Вы в порядке, шеф? – озабоченно спросил Джейсон.
– Все нормально, просто мне это нелегко дается. Обожди, сейчас он опять заговорит.
Полицейские умолкли, а боль в голосе их старшего коллеги плыла по воздуху, словно живая.