Гиблое место

– А ты думал, я только тебе нравлюсь? А другие без глаз и без рук? Мне твой Коробкин давно проходу не дает, только когда Михайлова появилась, утихомирился. А тут увидел, как ко мне Кудряшов в коридоре приставал, так и вовсе осмелел! Шантажировать меня начал, мол, все тебе расскажет, а сам меня лапать начал своими руками погаными! Ну, я ему в рожу и дала. Кудряшов, когда ему Светлана Андреевна все популярно объяснила про недопустимость сексуальных домогательств на работе, ей назло уволился и клиентов богатых увел. А Коробкин разве уйдет куда? Кому он нужен, придурок?

Ларисе самой понравилась такая версия, а больше всего ей понравилось, как убедительно она сыграла весь этот спектакль, и растерянное лицо Старкова ей тоже понравилось, показалось очень даже милым. Хорошо еще, запомнила эти слова умные про сексуальные домогательства. Самое главное, что ей было ни капельки не стыдно и не страшно.

Старков достал из кармана телефон и набрал чей-то номер.

– Свет, привет! – сказал он в трубку, внимательно глядя Ларисе в глаза, – Скажи мне, почему Кудряшов уволился?

В животе у Ларисы неприятно похолодело, однако она по-прежнему стояла прислонившись к стене в позе оскорбленной невинности. Даже не просто оскорбленной, а какой-то поруганной.

Михайлова что-то бубнила в трубку.

– Да ничего я не лезу в ваши дела! – раздраженно сказал ей Старков. – Так и скажи, что нашел место получше, я ж к тебе претензий не имею. Просто хочу знать, почему из моего клуба, работающего под твоим мудрым руководством, уходят лучшие инструкторы! Все, пока!

Старков нажал отбой, Лариса облегченно вздохнула. Нет. Что ни говори, а Михайлова – молоток!

– Вот стерва! – зло сказал Старков. – Ни о чем ее не спроси!

Он притянул к себе слабо сопротивляющуюся, все еще обиженную Ларису.

– Иди ко мне, зайка! Прости меня. – Старков поцеловал Ларису в макушку. – Я этому козлу Коробкину устрою кузькину мать.

– Не надо! – почти испугалась Лариса. – Мне его даже жалко, влюбился же в меня, страдает, да еще в рожу получил. Хотя можно ему все-таки по балде настучать за вранье про Кудряшова.

– Вот я ему и настучу! – засмеялся довольный Старков.

– Настучи, настучи! А я тебе сейчас, гад, настучу за то, что ты веришь всяким гадостям непотребным. – С этими словами Лариса вцепилась в волосы Старкова и что есть силы дернула.

– Ты чего, обалдела! – Старков схватился за голову. – Идиотка ненормальная! Тебе к психиатру надо!

– Это тебе надо! Сам псих придурочный! – Довольная собой, Лариса ушла в спальню и хлопнула дверью.

Старков, потирая голову, потащился за ней следом.

На следующий день, ближе к вечеру, Ларису нашел в клубе злой как черт Коробкин.

– Слышь, ты, подруга! Ты чего там Андрюхе про меня насочиняла? – спросил он Ларису, предусмотрительно плотно закрыв за собой дверь менеджерской. Всем своим видом Коробкин излучал грозную решительность. Казалось, еще чуть-чуть, и он от всей души навешает Ларисе оплеух. Ну, или, в конце концов, слегка придушит.

– Я насочиняла?! – оскорбилась Лариса. – Разве это сочинение? Это, дорогой мой дружочек Коробкин, чистая правда! А вот то, что ты Андрюше про меня и Кудряшова наговорил, – вот это полное вранье и настоящее сочинение! Ты, лапушка моя, великолепный сказочник! Ганс Христиан Андерсен. Я тебя теперь так и буду звать – Андерсен Коробкин, он же плейбой хренов!

При этих словах Лариса стала расстегивать свою малипусенькую кофточку, не спеша приближаясь к Коробкину. Она даже нижнюю губу для пущего эффекта прикусила. Коробкин попятился.

– Куда же ты, дружочек? Тут как раз кабинет Светланы Андреевны недалеко! Стоит только закричать, как Катька секретарша моментально прибежит. Это на тот случай, если кому-то вдруг доказательства потребуются! – Лариса нежно улыбнулась Коробкину и растрепала себе волосы. Она уже получила массу удовольствия от лицезрения перепуганной рожи Коробкина и предвкушала, как завопит дурным голосом на весь клуб. Не исключено, что после этого Коробкину придется искать работу. А нефиг стучать!

Однако Коробкин завопил раньше Ларисы. Это было неожиданно. Наверное, этот придурок так перепугался, что у него включился инстинкт самосохранения. Коробкин вдруг взвизгнул и с криком «Дура ненормальная!» выскочил из менеджерской. По дороге, уже за дверью, он что-то уронил и на кого-то налетел. Видимо, как раз на секретаршу Катю. Лариса захохотала ему вслед, поймав себя на том, что хохочет в точности как Михайлова с противным «гы-гы-гы». В этот раз этот смех ей не показался таким уж неприятным.

Старков