Гиблое место

– Вы поезжайте вперёд, а мы следом на моём «хаммере», – предложил Виктор, он всегда был не прочь прихвастнуть своим новым приобретением.

– Не пройдет твой америкос по нашим дорогам, – хмыкнул Фёдор Егорович, доставая из кармана серой ветровки носовой платок. Он шумно высморкался и скептически хмыкнул, глянув на «хаммер».

– Да что вы! – Виктор едва не взвился. Я сдержал усмешку, зная, как болезненно реагирует напарник на пренебрежительные замечания по поводу его машины. – У меня ведь не какая-нибудь гламурная подделка, настоящая боевая машина из резерва армии США. Мой зверь любые препятствия возьмёт, в дороге у вас будет возможность в этом убедиться!

После недолгих препирательств с Виктором согласились.

В качестве сопровождающего председатель усадил к нам Роберта Исмаиловича, к вящему неудовольствию ботаника с комсомольской внешностью – тому явно хотелось продолжить дискуссию о тензорном исчислении. «Давай лезь… тоже мне массовик-затейник выискался, успеешь ещё утомить людей разговорами, а в дороге не позволю отвлекать. Мы-то люди к тебе привычные, а вот товарищи первый раз к нам едут, им на дороге надо будет внимание зацикливать», – проворчал председатель, подталкивая своего заместителя по науке к пневматику.

Снабженец, только тронулись с места, сразу же стал жаловаться на жизнь в глуши: «Дарога нет никакой… плохо добираться… зимой ещё немножко туда-суда, если буран нет»… Виктор завёл оживленный разговор и постепенно вытянул из него некоторые подробности. По словам Роберта Исмаиловича, в совхоз «Заветы Октября» попал он ещё в восьмидесятые годы прошлого века: «… перестройка-шмерестройка ещё не пришла… асфальт-шмасфальт с армянами клали… рядом военные… солдатики за бутылька работают»… Затем Фёдор Егорович сманил его в «Заветы Октября». Перспективы были, совхоз много строил. И Роберт Исмаилович себе домик построил «…два этажа… туда-суда… баня-сауна… шашлик-машлик… виноград немножко посадил… дорога тогда совсем хорошая биль – сорок минут маленька едешь – и в городе, теплоход летом четыре раза в день ходиль… А потом началось»… Из его рассказа получалось, что вначале ушла Обь, резко обмелела, а затем и полностью забилась песком протока. В райцентр Шатохино на левый берег пришлось переправляться на пароме, а до парома тащиться по заболоченной пойме десять километров. А после разлилась и снесла мост тихая до того времени речка Склюиха. «…и теперь этот поганый Склюиха то туда повернёт, то суда, совсем как шлюха, честный слово, клянусь да»… Военные поддерживали дорогу и восстанавливали мосты, а затем было заключено соглашение СНВ-2, и они взорвали шахты и ушли. Работы не стало, совхоз акционировался, но и это не спасло хозяйство. Пахать землю стало некому. Пока работала школа, народ ещё держался, а потом было принято решение о переводе детей в интернат за реку, в райцентр Шатохино. Егорыч держит совхоз на плаву, но чего ему это стоит… а потом приехал Петро, окончил Томский университет и вернулся. «… места красивий… песня… сам смотреть будишь – сердце песня петь будет, да… птица всякий есть, рыба в озёрах, зверьё…охота богатая биль раньше, да… Сейчас и добраться трудно, и боятся ездить»…

– А чего боятся-то? Бандиты, что ли, появились? – поинтересовался Виктор.

– Какой бандит-шмандит? Двери на замок не закрывали раньше, да. Военные порядок поддерживали, КГБ – ФСБ всякий. Место секретный биль.

– Так, а сейчас-то чего боятся? – допытывался Виктор.

– Да немножко нехорошо стал. Немножко страшно, – односложно ответил Роберт Исмаилович и замкнулся.

После этого он постоянно лишь повторял, что поможет оформить все документы, а вообще «…порядок у Егорыча в делах, как в армия – комар муха совсем не подточит, да». Сам же Исмаилыч собрался на родину, в Абхазию: «…мама совсем маленька старый стал, ждет… дом недалеко от Гагр, немножко разграбили… нужно порядок приводить… мне даже денег немножко не нужно, так помогу… Егорычу многим обязан – помогу…»

– Ну, деньги, а тем более хорошие деньги, ещё никому не мешали. У нашего концерна обширные планы в отношении вашего совхоза, – заявил Виктор. – Работы всем хватит.

– Нет, мне работа хватит, и Сибирь тоже хватит. На родина нужно ехать, пока живой, – и Роберт Исмаилович обречённо вздохнул.

Больше Виктору из сына гор ничего вытянуть не удалось.

Справа выросли девятиэтажки, окружённые трёхметровым бетонным забором. «Военный городок ракетной дивизии, – отметил я про себя, – сейчас будет станция Журавлёво и поворот налево». Раньше никогда не обращал внимания, но, оказывается, за военным городком имелась шикарная двухуровневая развязка. По ней мы шустро проскочили под федеральной трассой и железной дорогой, и перед нами открылось пустынное восьмирядное шоссе.

– Ничего себе «нет дороги»! – хмыкнул Виктор.

– Это остатки, раньше почти до самой Поломошной так было. А вон и Егорыч нам машет. Конец хорошей дороги! – оживился Роберт Исмаилович.