Гиблое место

Ещё он забрал в Москву директора, и теперь на его месте сидел я – исполняющим обязанности, что мне очень не нравилось. Ещё не нравилось смотреть на пустой секретарский стол. Аллочка улетела вместе с шефом в Москву, а я не мог заставить себя взять кого-то другого вместо неё. Каждый день, поливая Аллочкину пальму, грустно улыбался: улетела моя птичка-синичка… Но вернётся, обязательно вернётся!

За день до отъезда я сделал Аллочке предложение. Спонтанно и совершенно по-глупому. Она растерялась, не ожидала этого. Да я и сам от себя не ожидал, но так получилось. Не знаю, что меня толкнуло на такие чудачества, наверное, не зря плясал шаманские танцы на берегу озера. Так вот, за день до отъезда я ворвался в кабинет с криком:

– Пал Палыч, тут такое дело… – и испугал секретаршу.

Она от неожиданности выронила из рук хрустальный графин, в который собиралась налить воды. Будто замедлилось время и я, глядя, как графин летит к полу, как рассыпается мелким крошевом осколков, как осколки разлетаются по кабинету, вдруг вспомнил свой навязчивый, изрядно поднадоевший сон, в котором видел идеальную женщину. «Надо же, никогда бы не подумал, что сон вещий», – мелькнуло в голове и, поймав себя на этой мысли, я посмотрел на Аллочку. Она едва не плакала, глядя на стекло, хотя, на мой взгляд, расстраиваться из-за какой-то посудины вовсе не стоило. Поражаясь собственной бесшабашности, разулся. Глаза миниатюрной секретарши, и без того большие, округлились, заняв едва ли не пол-лица. А я, балансируя туфлями, пошёл по стеклу. Шаг, другой, третий… Больно, блин… До Аллочки я уже дотанцевал, то и дело подпрыгивая и потряхивая ногами. Она даже не возмутилась – до такой степени растерялась! – только в глазах плескалось сомнение: вызывать бригаду санитаров для транспортировки сбрендившего сотрудника в психбольницу или подождать – может, сам успокоится?

– Аллочка! – торжественно произнёс я, стоя на осколках. – Дорогая Аллочка! – Но тут я смутился, и дальше разговор принял комичный характер:

– Я похож на птицу твоей мечты?

– …Д-да, похоже… – прошипела Аллочка, сердито поджимая губы. – А что, Николай Николаевич решил силами нашего филиала поставить спектакль в краеведческом музее? Или ты с организацией заповедника совсем сошёл с ума и репетируешь брачные игры журавлей?

– Вот-вот, именно брачные! Выйдешь за меня замуж?.. – И замер, смакуя необычайную лёгкость на сердце – так хорошо мне никогда не было!

Аллочка поставила на стол Пал Палыча бутылку минеральной воды, поправила блузку, зачем-то застегнув её до самого воротничка, и, смерив меня взглядом, направилась к двери.

– Ну, так что? – спросил я вслед.

Она оглянулась и, разулыбавшись, ответила:

– Клоун…

И на следующий день улетела в Москву, о чём я узнал только после отлёта. Но она согласится, обязательно! Почему-то я в этом не сомневался, хотя на будущее приготовился ухаживать за ней по всем рыцарским правилам, и даже прочёл всё, что накопал для меня Петро в Интернете о романтике, романтических вечерах и прочей ерунде, которая почему-то так нравится женщинам. Ах, да, чуть не забыл!.. Про стекло… Сам в шоке, но ни одной царапины, ни одного пореза, ни капли крови на белых носках – вот бывает ли такое? Не знаю, может, я того шамана – Оку Еруннакова – на самом деле видел?..

– Яков Иванович, тут интересные документы раскопал. – В дверях возникла долговязая фигура свежеиспечённого доктора физматнаук. Он поправил очки с большими диоптриями, запустил пальцы в вихры, поправляя волосы надо лбом и, кашлянув, продолжил: – Рудник заброшенный, ещё со скифских времён… Особо интересна подборка легенд, связанных с этим местом… Ну и было несколько экспедиций – две не вернулись, а третья не смогла пройти и километра вглубь… но даже по скупым оценкам, вырисовывается очень мощная золотоносная жила… Ну и не всё так просто, некоторые странности наталкивают на мысль…

Да, забыл добавить – первым делом я утвердил новую должность. Позвольте представить: мой зам по науке, ботаник редкостный…

Он до сих пор продолжал строить гипотизы по поводу деревьев гинкго и чуди – одна фантастичней другой, а я, слушая его, обычно молчал, думая о своём.

Я не знаю, чем была Чёрная горка на самом деле и чем вызваны мои путешествия по прошлому, не знаю, почему я видел своих предков. Что нас связывало? Место ли силы – мереченье, как называют такие места поморы, или же это включилась родовая память, активизировав какой-то неизвестный науке механизм в мозгу, который чутко реагирует на изменения энергии и начинает работать на манер киноплёнки, прокручивая назад историю моих генов, историю людей, от которых я получил их. И урановые деревья – по сути, новый источник энергии, вот только правильно ли мы понимаем её, эту энергию? А вообще, правильно ли мы понимаем и саму жизнь и наше значение в ней?…