Гиблое место

Ольга Сатолес Гиблое место

Мерцающий свет заката сквозь растрёпанные тучи теребил коллекцию подарочных кунов за витриной шкафа, скользил по затейливым цветочным росписям стен и щекотал затылок Зорда.

Вэя с любопытством разглядывала сочную обстановку кабинета, а я исподтишка любовался девушкой и пытался сосредоточиться на речи шефа.

Похотливый Зорд, сверкая единственным глазом, шарил взглядом по напарнице, и я снова порадовался, что физиология народа, к которому принадлежит Зорд, не позволяет состыковаться с человеком, чтобы заняться продолжением рода. Шеф, тем не менее, старался казаться любезным:

— Ну, как — с напарниками не скучно? Они такие милые…

Шеф произвёл пробный выстрел и, не дожидаясь ответа, пустил в ход тяжёлую артиллерию:

— Я вижу, ты с ребятами сработался! Хочешь забрать их ещё на пару дел?

— Могу забрать навсегда, если Вы непротив.

— Не-ет, я не против. — Зорд крутанулся в кресле, и едва не вылетел из него, засмотревшись на Вэю. — Я думал, ты такой неуживчивый, а напарники от тебя в восторге…

Я незаметно кивнул Вэе в знак признательности и едва сдержал улыбку.

— А вот Рэм и Пери от напарников отказались. Даже от девушек… — Шеф многозначительно подмигнул мне и засмеялся всеми ртами сразу.

Я промолчал о том, что видел этих «девушек», и не удивлён отказом моих коллег — обе были тиллянками и выглядели так, что я бы им даже мусор убирать не доверил.

— За ребятами присматривай! Там опасно — орудует маньяк. Люди исчезают бесследно…

Я увидел, как при слове «маньяк» у Вэи загорелись глаза, и разные штучки в кабинете утратили для неё смысл.

— Может, эти люди сами уходят куда-нибудь…

— Вот и выяснишь. Ты же у нас детектив.

— У нас и без маньяка работа не из лёгких… А можно увеличить средства на расходы? Всё-таки нас теперь больше…

Зорд внезапно обеспокоился стрижкой щёточек на своих пальцах — это означало, что разговор окончен. Скупердяй!

*****

— А веадук этот русы называют — Калинов мост. Есть у них какая-то легенда про два мира…

Свенельд, староста колонии русов, вёл нас по хлипкому мостику через кипящую, как жир в котелке, реку, на которую без ужаса нельзя было смотреть. Клод полз, вцепившись в перила, мы с Вэей шли довольно бодро.

Мне приятно было общаться со Свенельдом — абсолютно положительным, не замутненным пороками человеком. Больше всего нравилось то, что он являлся таковым не потому, что прочёл хорошие книги и примерил на себя светлый образ. Парень был честен и чист от природы. Порядочность — его суть.

— Извините, в городе немного грязно… На территории общин люди сами следят за порядком, а здесь, в межобщиньи власти считают чистоту роскошью.

— Странно, поселение вроде бы новое, и такая разруха местами…

Я смутил молодого человека. Он покраснел словно забытый на плите чайник. Мы вздохнули с облегчением, когда ступили, наконец, на территорию общины русов.

Город Грандзион на одноимённой планете под светом звезды Ярило (так называли её русы) размякшим бубликом лежал вокруг огромной, как океан, Пустоши. Когда-то здесь нашли приют люди, которым не давала покоя мысль о покинутой родине и которые мечтали основать «Новую Землю». Мечты, как водится, рассыпались в прах, а люди остались.

Планету поделили на общины по национальному признаку, рассовали вокруг барахло, привезённое со всей Вселенной, и вышла Земля вроде старой, но хуже прежней.

Чтоб за новыми землянами было кому приглядывать, с развитых планет прислали людей, которые возглавили общины.

Над русами поставили молодого, полного надежд Свенельда. В жизни он был Лютером, но жители колонии придумали ему более подходящее прозвище. Поначалу Лютер сопротивлялся новому имени, даже пытался не отзываться, но русы оказались настойчивей — Лютер стал Свенельдом.

— Они добрые искренние, но совершенно чужие для меня, — жаловался староста на подопечных. — Они упорно не хотят менять жизненный уклад. Все мои начинания находят жесточайший необоснованный отпор. А, ведь, я хочу приобщить их к цивилизации!

— То есть к разрухе в быту и душе…

— Напрасно Вы так, — обиделся Свенельд. — Я люблю их всей душой, но это порой невыносимо. Нельзя же брать воду из колодца, если есть водопровод!

— Это что — пословица?

— Нет. Это — суровая реальность жизни этой общины.

— Они же прибыли с цивилизованных планет… Что это они вдруг ударились в примитив?

— Это для них прибежище, спасение души — так они считают. Впрочем, сейчас Вам Беримир всё лучше расскажет.

Мы держали путь к дому человека, который пользовался огромным авторитетом у русов. «Фактически, он и есть настоящий староста, а я так — для протокола».

Парень так расписал мне быт местных, что я ожидал узреть небритого детину в суровой домотканой рубахе и лаптях. Каково же было моё удивление, когда на пороге современного дома нас встретил безупречно одетый с идеальной стрижкой моложавый мужчина, который что-то эмоционально говорил в дорогой кун.

— Свен, что-то не похоже, чтоб этот человек ходил к колодцу за водой…

— Колодец — это что, — таинственно прошептал Свенельд. — Вы ещё не видели затоп для рыбы!

— Приветствую Вас на Новой Земле!