Гиблое место. Служащий. Вероятность равна нулю

Любопытную, мягко говоря, фигуру представляет этот товарищ Петров. За неделю четыре агента. А за месяц сколько можно раскрыть? Притом как они все ему безоговорочно подчиняются, как четко докладывают о вынюханных секретах, как покорно выслушивают новые задания!.. Как удалось ему завербовать в приспешники, холуи всех этих граждан народной республики, среди которых оказался даже член партии? Той партии, которой он, Крыстю Марков, посвятил всю свою жизнь. Партии, за идеалы которой погибли его любимая, его близкие друзья... И какой же силой держал Петров в слепом подчинении своих приспешников? Неужели только шелестом купюр?

Теперь, немного успокоившись, Марков начал размышлять, зачем все-таки принес ему Ковачев эту радиопьесу, столь старательно сочиненную коллегами. Неужто лишь для удовлетворения любопытства своего начальника? Нет ли в этой любезности еще и скрытого смысла? И что это за смысл?.. Только один! Пока ты сладко почиваешь в генеральской палате, Петров действует. Он получает секретную информацию о внешнеторговых сделках, информацию, которая в любой день может уплыть за кордон. Если уже не уплыла! Он дает указание пронюхать все о стратегически важном заводе. Имеют ли они право в данном положении предпочитать свои оперативные интересы, дожидаться, когда всплывут новые агенты, когда могут пострадать интересы всей страны? Имеет ли он право отлеживаться?

Да, каждый день, каждый час приобретал теперь огромное значение. Он, генерал Марков, должен быть на боевом посту и сам все решить. Всю ответственность взять на себя. Он, а не его подчиненные!

Генерал позвал дежурную сестру и попросил принести обмундирование...

22 августа, пятница

На этот раз Петров нарушил свой традиционный маршрут и другим трамваем поехал на бульвар Витоши. Здесь он заглянул в рыбный магазин, кое-что купил, но поехал опять-таки не домой, а в противоположную сторону. Ехал он долго, чуть не до конца маршрута, пока трамвай не оказался на улице Революционеров. Здесь Петров буквально на несколько секунд заскочил в подъезд старого дома, где обитал Васил Заралиев, и тут же вышел из подъезда. За эти считанные секунды он вряд ли успел бы даже убедиться, что Зары нет дома. Ибо Зара тем временем сидел за чашкой кофе в закусочной поблизости и вернулся домой два часа спустя.

Ковачев был убежден, что Петров не только не искал встречи с Зарой, но заведомо знал о его отсутствии. Видимо, он что-то ему оставил в почтовом ящике — скорее всего деньги. Когда на другой день внимательно, хотя и незаметно, осмотрели почтовый ящик, сразу же обратили внимание на замок: он был повышенной секретности, импортный и настолько надежный, что вполне подошел бы и для сейфа.

25 августа, понедельник

Рано утром Атанасов вместе с молодым фоторепортером Станчо Славовым возвращался из Родоп в Софию. В машине сидели две прихваченные по пути длинноволосые девицы в синих джинсах и полупрозрачных кофточках. Узнав о возвращающемся журналисте, генерал вызвал к себе Ковачева, Петева и Консулова.

— Ну вот, ребятки, наш Атанасов переполнен впечатлениями от посещения завода, от курорта Пампорово, где задержался на два дня, и скоро вернется в любимую редакцию, — начал он оживленно. — Кто поручится, что вечером ему не позвонят? Где гарантия, что буквально следующей ночью информация не перескочит через «железный занавес»?

Все молчали. Слишком много оставалось нерешенных вопросов и сомнений. И главный вопрос — сколько еще невыявленных петровских агентов?..

— Мы призваны охранять секреты нашей державы, — как всегда, первым начал Петев. — Это наш высший долг. И потому нельзя больше рисковать. Третьим звонком для нас должен стать телефонный разговор резидента с Атанасовым. После этого надо их всех забирать — и Петрова, и журналиста, и всю эту шатию-братию...

— И таксиста? — спросил Марков.

— И таксиста.

— И Еву?

— Именно так.

— А ее за что?

— За соучастие.

— О, какие мы лютые и кровожадные, — засмеялся Марков. — А я считал вас примером кротости.

— Вы можете шутить, товарищ генерал, но я вполне серьезен.

— А ваше мнение, Ковачев?

— Возможно, я максималист. Но я тоже не оставлял бы эту Еву на свободе. Кто знает, какие номера она еще отколет...

— Постойте, — перебил его Марков. — Я не спрашиваю о деталях. Убеждены ли вы, что пора бросить карты на стол?

— Как сказал бы товарищ Зара, — добавил с дерзинкой Консулов.

— Зара, говорите? — продолжал в задумчивости генерал. — И с Зарой побеседуем за столом, и со всеми прочими негодяями, обожающими внешнюю торговлю. Значит, позаботимся об ордерах на обыск и на арест. Прекрасно, так тому и быть. Чистая работа, никакого риска. Тогда ровно через час прошу еще раз меня посетить.

Ковачев и Петев уже поднялись, когда Консулов нервно заговорил. Голос его трепетал, казалось, он вот-вот расплачется.

— Да вы, товарищи, серьезно или театральный этюд разыгрываете?

— Что случилось, капитан Консулов? — спросил заинтригованный Марков. — У вас возникла сногсшибательная идея?