Гиблый Выходной

– Да потому что я хочу смыться от сюда поскорее! Какого лешего мы тут застряли, надо делать ноги! – Соломонов отпустил Альбер, та вырвала плечо и поправила складки на рукаве. – К тому же мне от нервов чудятся всякие голоса. Я просто хочу поскорее убраться из этого места, у меня предчувствие чего-то страшного. Понимаешь?

– Предчувствие?

– Да.

– Насколько, мать твою, сильное предчувствие?

– Не поняла вопроса, – Оксана Игоревна начинала ненавидеть своего компаньона.

– Ну если считать по десятибалльной системе, где, ноль – это полная нирвана, а десять – это реальное присутствие Сатаны на расстоянии вытянутой руки, то во сколько баллов ты оценишь свое предчувствие?

– Кость, ты нормальный человек? У нас в руках больше семи миллионов, нам надо сматываться от сюда пока какой-нибудь случайный свидетель нас не увидит! – Альбер бросилась к выходу из цеха, но Соломонов опять ухватил ее за плечо и повернул лицом к себе.

– Я задаю вопросы и привык, мать твою, анализировать получаемые ответы.

– Ладно, – нетерпеливо вздохнула Оксана Игоревна. – Допустим – пять!

– Пять? Это мало, можешь расслабиться.

– А сколько, по-твоему, нужно?

– Шесть.

– Шесть?

– Шесть, – подтвердил Соломонов, немного подумав.

– То-есть, если по десятибалльной шкале предчувствий, где ноль – это нирвана, а десять – это реальное присутствие Сатаны на расстоянии вытянутой руки, я бы оценила свои предчувствия в шесть баллов или более, то ты бы забеспокоился и начал действовать оперативнее?

– Я бы прислушался к тебе и, возможно, заглянул за дверь в комнату мастеров, чтобы проверить – а нет ли там кого?

– Ты серьезно? – если бы Альбер не знала Соломонова, то решила бы что тот шутит или издевается.

– А по-твоему зачем я трачу время на, мать их, глупые вопросы? – чуть не вскричал Константин Олегович Соломонов. – Моими действиями руководит строгий расчет. Всегда. Я никогда не делаю чего-то просто так, я не делаю лишних движений, поэтому я на руководящей должности. Поэтому я, мать мою, на должности заведующего предприятием по изготовлению межкомнатных дверей. Поэтому я, чтоб ты знала, успешно управляю открытым акционерным обществом «Двери Люксэлит», мать их! Не этот параноик Шепетельников, а я! Я, мать мою, я! Я прекрасно знаю, что кому-то мои методы кажутся, мягко говоря, необычными, кто-то обо мне имеет мнение как о конченом наркомане с языком без костей. Я это, мать их, прекрасно знаю! – почти кричал Соломонов, попадая на обескураженную Альбер мелкой слюной. – Но зато я всегда ищу правду, нравится это кому-то или нет. Мой своеобразный подход к проблемам приводит к истинно правильным результатам. Только к правильным. Знаешь, мать твою, почему я не готовлю на праздничный стол селедку под шубой?

– Ой, Кость, прекращай… Ну какая селедка под шубой?

– Ответь, знаешь?

– Не знаю.

– А ты готовишь?

– Я вообще не умею готовить.

– Родители, соседи, друзья готовят?

Оксана поняла, что Соломонову лучше отвечать, иначе он никогда не отстанет.

– Готовят. Все всегда ее готовят.

– Зачем?

– Традиция такая.

– Вот именно, что традиция! – вскричал Константин Олегович. – Мать ее, традиция! А я ее никогда не готовлю! И не ем! Потому, что это не вкусно! Потому что это вредно! Потому, что никто никогда ее не ест! Потому, что она всегда, подчеркиваю – ВСЕДА – остается не съеденной даже на треть. Она остается на следующий день и сами же хозяева давятся ею, пихают ее себе в рот, лишь бы только не выбрасывать в унитаз, потому что гребанный майонез, мать его, прокисает! А на следующий праздник они будут ее готовить опять! Снова и снова! Потому что кто-то когда-то завел такую традицию. Потому-то все всегда ее готовят, а люди как косяк безмозглых сардин всегда все друг за другом повторяют, вместо того, чтобы включить разум и проанализировать свои действия. Это идиотизм! Такой же идиотизм как отмечать масленицу в самый разгар февраля, когда в европейской части России до климатической весны еще месяца полтора, а в нашем регионе больше двух месяцев. Провожать весну за два месяца до ее окончания? А в заполярье? Там весна оканчивается, когда в Москве уже отцвели одуванчики, но местные все равно сжигают бабу и заедают шашлыки водкой в середине февраля, когда их шашлыки, примерзают к шампурам. При том, что масленица – это вообще языческий праздник, а подавляющее большинство россиян относят себя к православным христианам или мусульманам. К буддистам, иудеям. Но никак ни к древнеславянскому язычеству! Никто даже не знает Перуна и Даждьбога! Зато зачем-то сжигают чучело бабы! Почему? Объясни почему все так происходит?