Гиблый Выходной

Альбер не спорила с тем, что у Соломонова была такая натура – видеть очевидные повседневные странности, которые обычные люди не замечают, но уж больно специфический у него подход к их психоаналитическому разглагольствованию. Из него мог бы получиться прекрасный реформатор, тут Оксана Игоревна, не могла не признать. Но постоянно слушать его бесконечные, начинающиеся очень издалека, лекции было сверх силы обычного человека, к которым она себя старалась причислять. Она посочувствовала цеховым мастерам, которым приходиться общаться с заведующим производством регулярно и достаточно плотно.

В-принципе, Соломонов не плохой человек, на предприятии его уважали и считали достаточно разумным, хоть порой и причудливо выражающимся по поводу совершенно различных тем. Относясь к рабочим вполне снисходительно, он мог с удовольствием вступить в полемику с совершенно любым человеком, даже если видит того впервые в жизни. Порой бывало, что устраивающийся на какую-нибудь должность человек заходит в кабинет заведующего производством за подписью и остается с Соломоновым на час-другой, так как у Константина Олеговича возникла очередная захватывающая мысль и ему жизненно необходимо ее кому-нибудь передать. Костя распинается перед незнакомцем, кричит и матерится, вскакивает из-за стола и пьет воду большими глотками, что-то доказывает, приводит убедительные доводы в свою пользу, но, увы, его демагогия начинается слишком с непонятного завуалированного старта и для неподготовленного слушателя может быть достаточно утомительна. Соломонов ставил странные, казалось-бы, посторонние вопросы и требовал ответа, задавал следующие, а потом в резкой возмутительной форме объяснял все своими словами. Но зато какой эффект! После долгого мозгового штурма человек выходит от заведующего производством с точно противоположным мнением по затронутому вопросу, чем до того, как вошел в кабинет. Особенно часто и много господин Соломонов говорит после принятия дозы того белого порошка, которым снабжает его наркодиллер. Тогда среди работников под одобрительных смех проскальзывает прозвище «Радиогитлер».

А что же главный человек на фабрике? Что же по этому поводу говорил генеральный директор ОАО «Двери Люксэлит», можно сказать – хозяин всего этого предприятия – Даниил Даниилович Шепетельников? Да ничего! Вообще ничего! Шепетельников не разговаривал с людьми, стараясь ограничить круг своего общения одним этажом офисного здания, он мало выходил из своего кабинета и вел до того замкнутый образ жизни, что в цеху его существование никак не обозначалось и всеми игнорировалось. В цеху он появлялся предельно редко, он избегал большого количество людей вокруг себя, сложив всю ответственность за производство на плечи Соломонова, который, в свою очередь, считал, что Шепетельников просто самый настоящий дуралей, которому самое место подальше от цеха.

В финансовые вопросы Константин Олегович не лез, его дело – производство, а деньгами заведует Оксана Игоревна Альбер. А она знала, что после того как почти три года назад уволился главный менеджер отдела сбыта Владимир Нильсен положение дел у Шепетельникова и у предприятия в целом – катастрофическое. Можно сказать, что у ОАО «Двери Люксэлит» предсмертная агония. Она прекрасно помнила, как замечательно работающий в паре с прежним генеральным директором Егором Васильевым главный менеджер отдела сбыта Нильсен после продажи фабрики Шепетельникову сказал: «Я скорее уйду на «Орфей», чем буду работать с этим кретином, который ненавидит даже собственную тень!» Шепетельников Нильсена презирал едва ли не больше остальных и эта ненависть была обоюдной. Владимир Нильсен терпел год с небольшим, но все-таки сдержал обещание и написал увольнительную. Работать с новым генеральным директором он не мог психофизически. В тот весенний день, когда зацвела верба Оксана Альбер ворвалась в кабинет Даниила Данииловича с криком: «Нильсен уволился!». Надо сказать, что за все время работы Оксана первый и единственный раз входила в кабинете генерального директора без стука. Шепетельников ответил, что пусть тот катиться ко всем чертям, а Альбер чуть не плача доложила, что Володя ушел не абы куда, а в конкурирующую фирму «Орфей». «И он, естественно, увел за собой всех заказчиков! – сказала Оксана, ломая руки будто в античной трагедии. – Вы не забыли, что основные заказчики были на Нильсене? Через него у нас держались две строительные компании, теперь они будут у «Орфея»! Скажу вам откровенно, Даниил Даниилович, но Володей Нильсеном надо было дорожить, это был золотой человек!» Шепетельников сделал гримасу брезгливости и, отворачиваясь к окну, изрек, что Нильсен имел непозволительно большой процент со сделок и что он слишком о себе воображал. Что «Двери Люксэлит» найдут себе других заказчиков и без Нильсена.

Время показало обратное.