Гиблый Выходной

Скрюченная фигура сидела и смотрела на Любу Кротову.

– Ты… Ты кто? – с огромным трудом пролепетала Кротова, роняя древние фолианты и свечи и вжимаясь спиной в тень между поддонами с упакованными для склада дверьми. Лихорадка страха перед неведомым существом сковала ее конечности и заставила сердце биться так сильно, как никогда в жизни. Женщина была близка к обмороку. – Кто ты? – шептали ее дрожащие губы.

– Это же я, – хоть и не сразу, но ответил поганый гомункулус шелестящим как волочащаяся по земле тряпка. – Любонька, ты что-же, не узнаешь меня?

Но Кротова и не помышляла копаться в глубинах памяти и сопоставлять знакомые лица с этим грязным чертом в старых ветхих тряпках, свойственная скорее блуждающим под открытым небом зомби.

– Кто ты? – с надрывным ужасом переспросила мастерица, почти полностью вжавшись в темный угол между поддонами.

– Коля, – ответило существо под потолком. – Я Коля Авдотьев.

Любо громко всхлипнула и схватилась за сердце. Ей это мерещится? Она галлюцинирует? Чертик сказал, что он Авдотьев? Но этот человек умер. Кротова не помнила точно, когда именно, то-ли непосредственно перед ноябрьским днем единства народов России, то-ли в первые дни после празднования. Говорили, что он отравился денатуратом или каким-то паленым коньяком. Люба Кротова, разумеется, знала Николая Авдотьева при его жизни. Это был маленький жалкий старикашка, ничего не умеющий кроме работы со сварочным аппаратом. Кротова никогда не интересовалась этим человеком и не только потому, что Авдотьев работал не под ее началом (он был в подчинении другого мастера – Вадима Образцова), но еще и потому, что один его внешний вид и тошнотворный запах отталкивали от себя любого потенциального собеседника. Откровенно говоря, Люба не часто контактировала с Авдотьевым и не сильно-то переживала, узнав после ноябрьских выходных, что тот самый криворукий сварщик Коля больше не выйдет на работу по причине его отравления. Старик пропал без вести и, говорят, его тело занесено снегом где-то в лесопосадках. Был Авдотьев и нет Авдотьева, от его отсутствия в цеху нечего не изменилось, тем более на участке Любы Кротовой. Редкими сварочными работами временно занимался кто-то другой, а кто именно, Кротова даже и не знала.

И вот теперь спустя больше чем целую зиму она видит под цеховым потолком какого-то отвратительного монстрика с руками будто ветки, который утверждает, что он воскресший из мертвых Николай Авдотьев. Что должна подумать Люба? Как она должна реагировать? Сначала разговаривающий человеческим голосом станок, теперь вот этот домовой. «Я сошла с ума», – предположила Кротова и даже облегченно выдохнула. Все очень просто. Но тут в памяти возникла видеозапись, сделанная охранником Ваней Тургеневым. Мелкое кривоногое существо, скрывающееся в темноте. Ваня признавался Любе, что при ночном обходе цеха видел призрака, который возникал из ниоткуда и исчезал в никуда.

– Где Анюша? – слабым голосом спросила Кротова у криворукого призрака Коли Авдотьева, но тот не ответил. Кротова задала этот вопрос еще раз, но уже с твердой ноткой настойчивости. – Где Анюша? Я вызывала ее, а не тебя.

Тот, который представился Авдотьевым Колей, отрицательно покачал головой и неловким движением корпуса сбил вниз немного пыли.

И это короткое движение его кривого туловища дало Кротовой некий толчок. Он сбил пыль! Эта мерзость в получеловеческом обличии сбивает пыль. Кому-то показалось бы, что в этом нет ничего сверхъестественного, но только не Любе Кротовой. До нее вдруг дошел очевидный факт – если леший сбивает пыль с металлических конструкций на которых сидит будто обезьяна в джунглях, значит он материален. Вещественен! Люба зажмурилась. На как такое может быть? Мертвец? Восставший из-под снега труп? Она распахнула глаза и собрала в себе остатки мужества. Вытерла слезы, встала и швырнула в зомби моток лежащей на упаковочном станке скотча. Скотч угодил монстрику в ногу. Тот встрепенулся.