Гибрид: Для чтения вслух

— Ну, тебя, как его называется, не разбери-поймешь. Семь пятниц на неделе.

Но бабушка на Шурку не сердится. Она его тоже любит.

Тетя Надя, как всегда, накормила нас вкусными щами, и мы узнали все наши семейные новости.

А Шурка подарил мне свою коллекцию марок. Он уже так вырос, что собирать марки ему необязательно. А я скоро начну собирать, и альбом мне пригодится.

Бабушка сказала:

— Нечего делать такие дорогие подарки. Он еще мал.

Это она про меня. Ладно-ладно, бабусенька!

Потому что альбом — видите — сейчас таких не делают. Это до революции делали. Специально для марок.

Но Шурка мне его все равно подарил. Теперь он будет приезжать не только к маме, но и ко мне. Учить собирать марки! Пока его не забрали в армию.

Все-таки не зря мы поехали поддержать семью в такое время. Хотя тетя Надя уже давно не Коняева, а Васина. Потому что поженилась на дяде Саше.

У меня ведь тоже папина фамилия. А папина фамилия получилась из-за какого-то предка.

Предок был военным мальчиком, играл на барабане. Он пошел на войну и попал в плен к Англичанину.

Англичанин не знал, как звать папиного предка. И придумал ему кликушку: Хаар-лип. По-англичанскому — «Заячья Губа».

Теперь я, ни с того ни с сего, тоже — Заячья Губа. Харлип!

Какая у нас в семье все-таки путаница!

Вот уж точно, «не разбери-поймешь» — как говорит моя любимая бабушка Лизаветниколавна.

Вечером, когда меня уже уложили спать в креслах, я подсмотрел за бабушкой.

Она встала на колени, вот в том углу. Там у нас Божья Матерь с младенцем. И лампадка горит.

Бабушка стала просить у Бога прощения. Долго-долго молилась.

Значит, опять моя бабушка нагрешилась. И когда это она успела, ума не приложу.

Когда мы с бабушкой потихоньку в церковь собираемся или на кладбище, она набивает мой карман медной мелочью. Но не для того, чтобы в «расшибалку» играть. А чтобы каждому нищему подать копеечку. Потому что Бог велит всех любить и со всеми делиться.

Детский сад

Нюра собралась от нас уезжать в свою деревню.

Она плакала и говорила маме, как она ее любит и меня тоже. И лучших хозяев ей не надо. Она сейчас поедет, выродит своего ребенка и вернется. На прощание Нюра попросила маму поиграть ей на рояле. Мама расстроилась и поиграла своего Шопена.

Меня решили сдать в детский сад, потому что со мной сидеть некому. Папиному дедушке тяжело каждый день ездить, а папина бабушка, как и мама, ходит на работу. Мамина бабушка согласна мотаться со мной на Никицкой, но лучше меня отвести в детский сад, чтобы я привык. Все равно с осени меня надо определять в школу.

А в детский сад меня устраивает Магид, за которого вышла тетя Рита по совету моей бабушки. У Магида такие связи, что он может меня устроить куда хочешь.

Первый раз меня ведет мама. Мне жутко интересно. А мама переживает. Она за меня волнуется. Вдруг со мной чего-нибудь случится?

На самом-то деле никакой это не сад, а большая комната. Сюда приводят утром детей, которых девать некуда. Здесь нас отдают в руки Мымре. Так сказал мне один мальчик. И Мымра нас воспитывает.

Она никого не бьет, а только кричит. Мы все должны обязательно ее слушаться.

Началась моя садовая жизнь.

С утра — тихие игры. А потом у нас бывает обед. За столом надо постараться захватить горбушки. Я даже не знал раньше, что самое вкусное — это горбушки. Из черного хлеба.

Обед у нас в саду не как дома. Я стал его есть первый раз, а он пошел обратно ротом. Но тетя сказала, что в следующий раз я привыкну.

После обеда ложимся спать. А мне спать днем не хочется. Я лежу с закрытыми глазами и думаю. Канешно, можно поесть под одеялом горбушку. Вот она для чего нужна!

Один раз я даже взял с собой спать яблоко. Но когда съел немножко, я вдруг по-правдашнему заснул. После сна мы стали убирать за собой постель, и я увидел большое коричневое пятно.

Мне стало страшно.

Вдруг подумают, что это не от яблока. А я просто обкакался?

На другой день я сказал маме, что больше в сад ходить не буду. Мама расстроилась, а моя папина бабушка сказала, что я слишком балованный мальчик и мне будет трудно жить.

Я не хотел ходить в детский сад не из-за яблока. А потому что там скучно.

Я думал, что в детском саду встречу Красную Шапочку. Но моей Шапочки не было.

А другие девочки играют в дочки-матери и мне не нравятся.

И еще в саду все дети становятся октябрятами. А когда принимают в октябрята, дают нашей Мымре клятву, что в Бога они нипочем не верят. В церковь с бабушкой никогда не ходят.

Октябрята все рассказывают. И ничего не скрывают.

Значит, мне придется сказать ей про папу? А я не хочу про это никому говорить.

Пусть лучше я не буду октябрятом.

Я сказал маме, что буду сидеть тихо дома и никого не бояться. Пусть она ходит на свою работу. И учит других детей музыке.

Со мной мама заниматься не может. Потому что родных детей учить музыке — одна мука.

— С детством пора завязывать, — сказал дядя Сережа.

Он привез фотографии. И наши на Никицкой сбежались себя разглядывать.

Я посмотрел — все похожи.

Только я не похож. Хотя в черкеске. Почему-то я себя не узнаю. На самом деле я не такой. Внутри.