Гибрид: Для чтения вслух

Два взрослых мальчика сидели во время войны вон за тем столом и рассуждали про свою дурацкую политику. А между ними шлялся какой-то тип и все время заглядывал в карты.

Так, по крайней мере, мне кажется.

Тут я окончательно выпал.

Когда я очухался, надо мной хлопотала мама и кудахтала Адельсидоровна. Ни дяди Лени, ни дяди Яши в комнате не наблюдалось. А столик стоял уже на своем привычном месте, ближе к двери и за ним сидел дядька в белом халате. Судя по всему, он собирался вкатить мне вот такой укол в попку. Меня лечили от ангины красным стрептоцидом. Теперь в аптеках его не найдешь. Вреднючий оказался.

А спирт, который с таким восторгом выпили дядя Леня и дядя Яша, предназначался для компресса на мое больное горлышко.

Сон в руку

Во сне я иногда летаю. Очень просто. Руки вот так раскинешь, оттолкнулся и пошел. Сложил руки — опустился. Растопырил — поднялся. Куда хочешь, туда и летишь. А можно летать, даже не засыпая…

После всех этих разговорчиков дяди Яши, мне нужно обязательно слетать к товарищу Сталину. Так? Так. Закрыл глаза и фьють…

Вот моя улица — Никицкая.

Вот Манеж. А вот и Кремль. Раз — и перелетел через стену. Теперь самое трудное найти, где живет товарищ Сталин. Я ведь у него никогда не был. И спрашивать нельзя — тут же заарестуют.

Подлетаю к одному большому дому и вижу: окошко светится на самом верху. Ага, товарищ Сталин не спит — работает. Я, значит, подлетаю к окошку и нырь в его кабинет. А товарищ Сталин как будто знал, что я прилечу. Он мне улыбается через усы и говорит:

— Здравствуй, товарищ ученик третьего класса, садись, в ногах правды нет.

— Здравия желаем, товарищ Верховный главнокомандующий!

— К пустой голове руку не прикладывают. Чему вас только в школе учат? Надо будет за уши отодрать вашего военрука.

Тут я понимаю, что у меня на голове нет фуражки. Я ведь даже зимой без шапки сплю.

— Виноват, товарищ Сталин. Только наш военрук тут ни при чем. Он нас учит ходить строевым шагом, оттягивая мысок. А еще нам показывает: Нале-ву! Напра-ву! Кругом! Шагом… Марш!

И я показываю товарищу Сталину свою военную выправку.

— Молодец! Не будем наказывать вашего военрука. Ну, выкладывай, с чем пожаловал?

Я смотрю на него и никак не пойму — то ли это сам товарищ Сталин, то ли нет. Уж больно он похож на царя из сказки «По щучьему велению, по моему хотению». Тут на Советской в кинотеатре «Молот» крутят. Мы всем классом смотрели. Ну прямо вылитый царь — на голове корона, в золотом халате, только усы у него, как на портрете товарища Сталина. Я тут ему и говорю:

— Дело у меня к вам большой государственной важности. Только это военная тайна.

— Говори, мальчик, чего уж там, не стесняйся. Тут никто не подслушивает.

Сел он к столу и даже трубку закурил.

Я и говорю ему, не откладывая в долгий ящик:

— Живет у нас сейчас дядя Яша. Вы его по Гражданской войне знаете. Написал он книгу про «войну моторов» и как надо Гитлера разбить в два счета. Непременно наголову! Чтобы не чаи на Волге гонять, а пиво пить на Унтер-ден-Линден, в самом Берлине. Только эту книгу пока никто читать не хочет.

Тут товарищ Сталин, как закричит и кулаком по столу:

— А подать сюда Тяпкина-Ляпкина!

Прямо, как в пьесе Гоголя «Ревизор», которую дядя Павлуша поставил. Там тетя Маша еще жену Городничего играет.

Вот тут я и говорю, несмотря на то что горло от ангины хрипит:

— Дело не в Тяпкине и даже не в Ляпкине. Пусть его хороший артист Беспалов сейчас в театре играет. Надо, чтобы сам товарищ Сталин эту книжку прочитал.

— Ладно, — говорит человек с трубкой, — непременно доложу на военном совете Верховному главнокомандующему. Зови своего дядю Яшу.

У меня от таких слов — рот варюшкой. Как сам товарищ Сталин будет докладывать самому товарищу Сталину? Чур меня, чур! По щучьему велению, по моему хотению…

— А ты не врешь, ученик третьего класса, без пяти минут пионер? — грозно спрашивает товарищ Сталин.

Тут откуда ни возьмись появляется моя бабушка Лизаветниколавна.

— Нет, товарищ Сталин. Мой внучок никогда не врет. Он в Бога верует.

— Это правильно. На войне — без Бога никак нельзя.

И даже трубкой своей пыхнул.

Тут почему-то я вылетаю на Красную площадь. Слева — немцы стоят. Прямо-таки — фашисты со свастикой. Справа, перед храмом Василия Блаженного — Красная Армия.

Посреди площади — большущий Крест. И меня к нему тащат два «босяка». А голос из Кремля вдруг как зашипит:

— А ну признавайся, гад! За «Аренду» ты, или за «Фор-штадт»?

Меня схватил прямо-таки жуткий ужас! В ногах сразу тепло-тепло…

И тут я проснулся весь мокрый. Оказывается я во сне «напрудил». Мама ругалась, потому что я на ночь напился чаю и не сходил по-маленькому. А тетя Ира смеялась, потому что Наташка ее тоже описалась. Я уж не знаю, видела она сон или нет. Вообще маленькие таких снов не видят, а писаются почти каждую ночь.

Притча во языцех

После смерти дедушки бабушка переехала на его место, в ванную.