Гибридная война. Выжить и победить

Мадам Ле Пен последовательно отстаивает интересы России в Европейском парламенте и ПАСЕ, не стесняясь выступать в качестве откровенного лоббиста Кремля. Этому способствует не только образ политика, предпочитающего говорить правду, но и своеобразный общественный запрос, существующий в Европейском союзе, где далеко не все политики и представители бизнеса разделяют необходимость наказания России за ее агрессивные действия на постсоветском пространстве. «Есть впечатление, что к России во Франции относятся хуже, чем во времена СССР. Мне кажется, что хлопать дверьми перед носом России — это не выход. Надо вести переговоры с этой великой нацией, великой экономической державой. Это надо учитывать. И у Франции в этом плане есть стратегические интересы, нужно усиливать наши контакты и в энергетической сфере. И у нас одна цивилизация, я не вижу, почему мы не могли бы доверять друг другу» [74].

Необходимое отступление. Марин Ле Пен можно назвать наиболее ярким представителем когорты радикальных европейских политиков, эксплуатирующих евроскепсис и демонстрирующих готовность по выгодному курсу обменять европейские ценности на «духовные скрепы» России. Кремль без зазрения совести поддерживает радикальные силы во многих странах Старого Света, и те служат ему верой и правдой. Эти политики не опасаются оказаться на обочине европейского политического процесса, поскольку и без того зачастую являются маргинальными. Но растущая популярность «Национального фронта» во Франции, приход к власти в Греции левацкой коалиции «Сириза», активность партии «Йоббик» в Венгрии, наконец, итоги выборов в Европейский парламент, на которых радикальные и призывающие к разрушению ЕС партии получили добрую четверть голосов[75], свидетельствуют: национализм и радикализм в ЕС прекрасно находят общий язык с великорусским шовинизмом Кремля. Россия эффективно использует своих союзников в щекотливых миссиях, например во время проведения в Крыму так называемого «референдума» [76].

Будет ошибкой считать, будто Россия плотно сотрудничает исключительно с лидерами государств Западной Европы. Центральноевропейские государства ЕС, так называемые «страны молодой демократии», также находятся в сфере интересов Кремля. Как и с партнерами из Старой Европы, путинский режим предпочитает действовать «дуплетом», диверсифицируя политические риски.

Показательной в этом вопросе выглядит Чехия, бывший и действующий лидеры которой делают публичные политические реверансы России. Например, экс-президент Чехии Вацлав Клаус «9 мая этого года оказался единственным европейским политиком, который пришел на ежегодный прием по случаю Дня Победы в посольство России в Чехии. При этом к лацкану его пиджака была прикреплена георгиевская ленточка»[77]. Стоит ли удивляться, что бывший президент Чехии в июле 2014 года предложил свои услуги в роли посредника в «неизбежном» процессе разделения Украины, ссылаясь на свой большой опыт, полученный во время раздела Чехословакии» [78].

Уже в январе 2015 года Вацлав Клаус в интервью австрийскому изданию Die Presse подчеркнул, что «конфликт на Донбассе — это конфликт «Европы и Америки против России». Украина в этом споре — лишь пассивный инструмент…

Украина — разделенная и искусственно созданная страна, без исторически сложившейся территории и гомогенного населения. Поэтому и транзитные процессы протекали в ней тяжелее, чем в других государствах. И сегодняшний кризис — это результат стремления заставить Украину сделать выбор между Западом и Востоком. Но поставить ее перед таким выбором — значит разрушить ее»[79]. Следующее заявление можно назвать «вишенкой на торте» в позиции Вацлава Клауса: «Совершенно ясно, что Крым никогда не принадлежал Украине, и Вы это знаете. Крым всегда принадлежал России. Для меня вся эта ситуация не столь трагична. Для меня первопричина всего — внутренний кризис на Украине. Без Майдана не было бы аннексии Крыма»[80].