Гидеон из Девятого дома

Тут встал жуткий мелкий некромант. Глаза у него были на мокром месте, а кулаки покраснели от крови. Лицо, искаженное тупой агонией, походило на мордочку больного зверя. Когда он открыл рот, от него ожидали только нытья.

Но он сказал:

– Если там чудовище, его можно убить. Если призрак, то изгнать. Нельзя оставлять в покое то, чему хватило силы убить Абигейл и Магнуса. – Потом продолжил, начиная срываться: – Я не смогу уехать домой, пока не сдохло то, что убило Абигейл и Магнуса.

– Я с Исааком, – немедленно сказала Жанмари. – Мы можем это убить.

– Нет, – ответил Паламед.

Он снял очки, чтобы протереть их. Дыхнул на одну линзу, на другую. Когда он наконец напялил их обратно на свой крючковатый нос, все уже смотрели только на него. Камилла уселась за стол у него за спиной, похожая на серую ворону, устроившуюся на плече.

– Нет, – повторил он, – мы будем действовать научным путем. Ничего нельзя предполагать, пока мы не узнаем, как они умерли. С вашего позволения, я изучу тела. Кто желает, может ко мне присоединиться. Установив факты, мы сможем спланировать действия, но до этого выводы недопустимы. Никаких чудовищ, убийств и несчастных случаев.

– Послушайте все, – тепло сказала Корона.

– Благодарю, принцесса. Теперь мы все знаем о существовании этого подвала. Полагаю, это значит, что он открыт для исследований. Мы все должны следить за… необычной опасностью. А также согласиться с тем, что эта информация – лучший подарок, какой мы можем сделать друг другу.

– Я не имею намерения ни с кем сотрудничать, – сказала Харрохак.

– Тебя никто не заставляет, Преподобная дочь. Но испытанию ликторов никак не помешает, если ты предупредишь своих коллег о чем-то необычном. – Паламед закачался на стуле. – Exempli gratia, об орде мстительных призраков.

– Остается еще вопрос ключей, – сказал Учитель.

Все, рискуя свернуть шеи, посмотрели на него. Ждали какой-то концовки, но ее не последовало. Потом проследили за его взглядом: он уставился прямо на принцессу Ианту в тесной ночнушке. Ее светлые волосы, заплетенные в две гладкие косы, спадали на бескровные плечи, а глаза были как фиалки на диализе.

– У меня тоже есть один, – невозмутимо сказала она.

– Что?

Она не потеряла самообладания.

– Бабс, не веди себя как обманутый любовник.

– Черт, да ты ни слова не сказала!

– А ты не смотрел за своим брелоком.

– Ианта Тридентариус, – сказал ее рыцарь, – ты… ты… Корона, почему ты не рассказала?

Корона удержала его, положив стройную руку ему на плечо. Она смотрела на сестру, которая отводила взгляд.

– Потому что я сама не знала, – легко ответила она и встала, скрипнув стулом, – я не знала, Бабс. А теперь я ложусь спать. Как-то я устала.

Паламед галантно встал вслед за ней.

– Мы с Кам хотим взглянуть на тела. Если капитан Дейтерос и лейтенант Диас хотят нас сопроводить… я полагаю, вы хотите?

– Да, – отозвалась Юдифь, – я хочу их изучить.

– Кам, иди вперед, – велел Паламед, – мне нужно поговорить.

После этого все разбежались. Жрец с сединой в волосах тихо говорил с Исааком, а у того плечи тряслись так, будто он ввинчивался в стул. Третьи отбыли, явно лишившись былой близости и приняв отчаянный вид людей, направляющихся в пропасть. Дульсинея что-то тихо шептала своему рыцарю. К удивлению Гидеон, они тоже двинулись к морозильнику. А может, это было и неудивительно. Дульсинея Септимус в своей тяге к смерти могла дать фору Девятым.

Поговорить Паламед собирался с Харроу: он потянул ее за рукав и отвел в угол столовой. Харроу пошла без возражений. Гидеон осталась одна. Она смотрела, как Учитель подходит к совершенно белому Сайласу, вставшему на колени рядом со своим рыцарем. Губы некроманта шевелились в беззвучной молитве. Колум посерел и смотрел куда-то в пустоту. Сайласа это явно не смущало. Он взял в руки большую жесткую ладонь и зашептал. Гидеон уловила несколько слов:

– Я приказываю тебе вернуться.

– Ему предстоит тяжелая битва за возвращение, мастер Октакисерон, – сказал Учитель… тяжелее, чем он мог представить. Привык ли он к таким путешествиям?

– Брату Колуму приходилось сражаться в куда более опасных и холодных местах, – спокойно ответил Сайлас, – однажды он вернулся ко мне с помощью незнакомых призраков. Он ни разу еще не позволял повредить свое тело, и никогда не позволит.

На этом он вернулся к своей мантре:

– Приказываю… приказываю… приказываю…

Почему-то она запомнила эту картину: майонезной маг и его крепкий племянник, сильно старше самого мага, смотрящий пустыми глазами, и Учитель, наблюдающий за ними с видом человека, вынужденного вблизи разглядывать неприятную стоматологическую операцию. Гидеон тоже смотрела, зачарованная тем, что она не могла понять, но тут вокруг ее запястья сомкнулась рука.

Это была Жанмари Шатур, растрепанная, с мокрыми покрасневшими глазами. Задиристости в ней никакой не осталось, разве что на Гидеон она взирала с прежним ужасом.

– Девятая, – хрипло сказала она, – если ты что-то знаешь, говорили. Если ты… если ты что-то знаешь, я… они слишком много для нас значили, так что, если ты что-то знаешь…