Гидеон из Девятого дома

Учитель все еще держался за чашку. Лицо его было скорее непреклонным, чем встревоженным: слишком безмятежное, чтобы его можно было назвать обеспокоенным, но все же задумчивое и слегка скорбное.

– Учитель, – спросил Паламед, – когда Магнус из Пятого дома просил вас о ключе от лаборатории?

– В ту ночь, когда он погиб. Он и малышка Жанмари. Сразу после ужина. Но она свой не взяла. Магнус просил меня придержать его… из соображений безопасности. Она расстроилась. Я думал, что Четвертые придут за ним сегодня. И если бы я мог помешать этим детям спуститься туда, то обязательно помешал бы.

Он посмотрел в окно, где сгущались сумерки. Струйки пара из его кружки тихонько таяли в воздухе.

– Император Девяти домов, – сказал он небесам, – первый Владыка мертвых, бог, который стал человеком, и человек, который стал богом, мы любили тебя все это время. Шестнадцать отдали себя тебе. Господи, не дай случиться ничему, что ты не предвидел.

Зазвенела посуда. Это оказались Вторые, которые сложили приборы и отодвинули стулья. Они ушли в напряженной тишине, держась друг за другом и не оборачиваясь. Камилла села напротив Гидеон, и скелет поставил вторую тарелку перед ней. Ела она вилкой и ножом, но без всякого изящества.

Некромант Шестого дома потирал виски. Рыцарь смотрела на него, поэтому он неохотно съел несколько кусочков мяса и овощей, но потом бросил притворяться и отложил вилку.

– Кам, – сказал он, – Девятая. Как закончите, пойдете со мной.

Гидеон доела довольно быстро, потому что жеванием себя не утруждала. Потом жадными глазами уставилась на тарелку Камиллы из Шестого дома – Камилла, которая почти все съела, закатила глаза и отдала Гидеон остатки. За это Гидеон возлюбила ее навсегда.

Обе двинулись за ссутулившимся Паламедом, который выбрал ту же дверь, что и Вторые. Прошли по коридору, спустились по короткой лестнице, повернули колесо на стальной двери. Стеклянное окошечко в ней покрывала густая изморозь.

Выяснилось, что здесь жрецы хранят все, что может испортиться. Длинные ряды испуганных замороженных рыб, прямо с хвостами и чешуей, висели на веревках, как выстиранное белье. Гидеон поразил настоящий облик того, что она ела. Еще более странные куски мяса лежали в нишах в одной стене – на каждом паучьим почерком была подписана дата, до которой его стоило съесть. Вентилятор гонял по комнате потоки леденющего воздуха, так что Гидеон плотнее запахнулась в плащ. У другой стены стояли бочки. Свежие овощи, очевидно, предназначенные для сегодняшнего ужина, лежали на гранитной доске. Скелет складывал в ящики завернутые в полотно колеса из жирного белого вещества. Из этого холодильника был выход: дверь открылась и оттуда появились Вторые. Вторжению они не обрадовались.

– Ты дурак, Секстус, – тяжело сказала капитан Дейтерос.

– Почему же, – ответил Паламед, – это ведь ты ничего не нашла уже второй раз.

– Что ж, Шестой дом может попробовать свои силы там, где не преуспел Второй. – Она подтянула свои и без того безупречные перчатки, разглаживая невидимые морщинки на них. На ее аккуратно заплетенных косах виднелись льдинки.

– Общество должно с этим покончить, – продолжила она, – нужен кто-то, кто примет на себя командование, прекратит это и все приведет в нормальное состояние. Ты будешь работать со мной?

– Нет, – ответил Паламед.

– Я не собираюсь подкупать тебя сокровищами и услугами. Я предлагаю стабильность.

– Меня нельзя подкупить сокровищами и услугами. Но и высокоморальными банальностями тоже. Совесть не позволяет мне помогать кому-то делать то, в чем мы все повязаны.

– Ты не понимаешь…

– Капитан, когда ты все поймешь, да поможет тебе бог, – огрызнулся Паламед, – я надеюсь только, что ты не станешь перекладывать ответственность на меня.

Некромантка из Когорты закрыла глаза и, кажется, медленно досчитала до пяти. Потом сказала:

– Капризы и завуалированные угрозы меня не интересуют. Если я спрошу, сколько у тебя ключей, ответишь ли ты честно?

– Только дурак бы тебе ответил. Но я могу сказать, что их меньше, чем ты думаешь. Я прибыл сюда не для того, чтобы стать ликтором, капитан. Просто ты очень медленно соображаешь.

Пальцы лейтенанта Диас медленно, но решительно сомкнулись на рукояти рапиры. Камилла уже схватилась за свою. Вторую руку она положила на рукоять простого кинжала, висевшего на левом бедре. Гидеон, которая только что съела обед с четвертью, чувствовала себя невероятно неготовой для любого исхода. К счастью, некромантка второго дома велела:

– Не надо. Жребий брошен.

Они обе ушли. Паламед повел двух рыцарей в неподписанную комнату за неподписанной дверцей. Одну стену комнаты занимали большие полки, в углу громоздились столы на колесах, с которых кусками спадала резина. На каждом из столов уместился бы взрослый человек. Это был морг, пусть и невероятно обезличенный, и скучный.

– И долго ты уже знаешь о ключах? – спросила Гидеон.

– Довольно долго, – ответил Паламед, берясь за крышку одной из полок. – Твоя Нонагесимус подтвердила это после убийства Пятых. Да, я знаю, что вы все время знали.