Гидеон из Девятого дома

– Кажется, я что-то слышала. – Она стреляла глазами во все стороны.

– Откуда?

Она не ответила. Исаак, который прятался в тени сбоку у двери, спросил:

– Девятая, почему в телах Магнуса и Абигейл нашли костяные фрагменты?

– Понятия не имею. Хороший вопрос.

– Сначала я думал, что здесь замешаны скелеты, – сказал он загробным шепотом. Это объяснило, почему они подпрыгивают, едва заслышав скрипение костей.

– В тварях наверху есть что-то неестественное. Как будто они подслушивают…

Гидеон посмотрела на обоих. Они вжимались в противоположные стены, боясь выйти на открытое пространство. Зрачки у обоих расширились от адреналина. Юный рыцарь таращилась карими, потемневшими глазами, а у некроманта они были светлее, с длинными, слипшимися от туши ресницами. Сжатый воздух шипел в вентиляционной шахте, и потолок потрескивал.

– Хватит там прятаться, – нетерпеливо сказала Гидеон, – пошли искать этого чувака. Он огромный, так что будет просто.

Ни один не двинулся с места. Запал у них иссяк. Они прижались друг к другу, напряженные и серьезные. Исаак поднял руку, и на кончиках пальцев зажглись бледные призрачные огоньки – синевато-зеленые, дававшие слабенький, почти бессмысленный свет. Он настоял на защите каждого коридора и намазал на все косяки кровь и слюну своего рыцаря. Он нервничал и злился, и выходило медленно – еще бы, размазать грязь вокруг такой кучи коридоров.

– Он отлично накладывает обереги, – примирительно сказала Жанмари.

– А я-то думала, Четвертые всегда бросаются вперед, очертя голову, и несутся как сумасшедшие, – отозвалась Гидеон, пристально смотря в тень.

– Глупо умирать, если от этого нет прока, – ответил Исаак, пальцем выводя замысловатые узоры вдоль двери. – Четвертые – не пушечные ядра. Если мы идем вперед, мы должны выжить… охранные чары – первые, которые я выучил. Когда в следующем году мы уедем с планеты, их выжгут у нас на спинах.

В следующем году. Гидеон с ума сходила от нетерпения, но все же потратила пару секунд, пытаясь пережить этот факт. Гадкие тинейджеры столкнутся с врагами Империи в возрасте четырнадцати и сколько-то там. Несмотря на то что она сама мечтала оказаться на передовой с восьми лет, это вдруг показалось ей не такой уж хорошей идеей.

– Мы хотели ехать в этом году, – уныло заметила рыцарь, – но Исаак заболел свинкой за неделю до призыва.

Вспомнив свинку, они оба помрачнели, но, по крайней мере, перестали бояться. Гидеон повела их по коридору с надписью «Санитайзер», где она впервые нашла Харроу. Три пары ног вздымали клубы белого порошка, переливавшегося разными цветами под некросветом Исаака, струйками осыпавшегося вниз сквозь решетку, распадавшегося в пыль. Дверь жалобно заскрипела, их взглядам открылся лабиринт камер из нержавеющей стали, вентиляция застонала в унисон с дверью, так что оба Четвертых стиснули зубы. Кровь Харроу никуда не делась, а вот крови Протесилая не было.

Они разделились, чтобы обойти весь лабиринт металлических столов, заглядывая под каждый – вдруг Протесилай лег немного вздремнуть или случилось еще что-нибудь настолько же вероятное; они осмотрели ряды металлических ячеек, оказавшихся пустыми. Они орали: «Эй!» и «Протесилай!», и их голоса эхом звенели в воздухе. Когда эхо затихло, они услышали поскуливание воздуха, продавливаемого сквозь металлические зубы вентиляции.

– Там что-то есть! – сказал Исаак.

Все прислушались. Гидеон услышала только шум старых машин, скрипевших одинаково обреченно последние несколько тысяч лет, удерживавшихся в живых только благодаря идеальным механизмам и усилиям некромантов. Этот звук ничем не отличался от фонового шума в Девятом доме.

– Ничего не слышу, – сказала она.

– Дело не в слухе. – Исаак нахмурился. – Я это… чувствую. Какое-то движение.

– Другой Дом? – спросила Жанмари.

– Нет.

– Заклинания?

– Ничего.

Она бродила по лаборатории с рапирой в одной руке и кинжалом в другой. Гидеон, непривычная к командной работе, испугалась, что, случайно напугав Жанмари, получит кинжалом в живот.

– Сюда принесли тела, – сказала Исаак, – давно. Много костяной материи. Весь Первый дом похож на кладбище, но здесь намного хуже. Правда, я не обманываю.

– Верю, – ответила Гидеон. – От кое-чего, что я здесь видела, у тебя бы глаза лопнули. Не знаю, что они здесь изучали, но мне оно не нравится. Хорошо еще, что это все достаточно замкнуто.

– Я… не был бы так уверен, – отозвался адепт. На лбу у него выступил пот.

– Его здесь нет, – сказала Жанмари, – пошли в другое место.

Они ушли из светлого стерильного Санитайзера. Гидеон коснулась панели, еще хранившей черные следы крови Харроу, и лампы погасли с ритмичным бум-бум-бум. Вышли в коридор. С висков Исаака струйками лился пот. Рыцарь обняла его за плечо, и он спрятал мокрое красное лицо у нее на груди. Гидеон в очередной раз поняла, что ей тяжело на это смотреть.

– Давайте вернемся, – сказала Жанмари.