Гидеон. В плену у времени

Это был первый день весенней четверти в школе, где учились младшие Дайеры. Обычно Сэм не нежничал с сестрой. Сегодня же он вернулся от «лендровера» и обнял ее. Кэйт взлохматила ему волосы и сказала, что пока ее здесь не было, он стал както мягче, и Сэм понял, что ей это приятно. Кэйт хотела тоже поехать в школу, поскольку мама всегда очень строго следила, чтобы дети не пропускали уроков. Но мама посоветовала Кэйт особенно не усердствовать и еще поспать, если хочется. Мало того, к удивлению Кэйт, миссис Дайер позвонила инспектору Уилеру и весьма настойчиво объявила, что ее дочь устала и нуждается в отдыхе и покое, поэтому сегодня нельзя мучить ее вопросами. Так что Кэйт могла полениться. Она поела, погуляла с Молли и прочитала малышам две короткие сказки перед их дневным сном. Потом решила посмотреть телевизор. Сиин и Милли спали чутко, поэтому Кэйт спускалась по скрипучей лестнице очень осторожно. Кухонная дверь была закрыта, но оттуда слышались голоса. Папа уехал еще утром, и Кэйт подумала было, что это радио, но когда взялась за ручку двери, узнала голоса родителей. Прислушавшись, Кэйт уловила в их тоне отчаяние. Она испугалась, но не ушла. Через пару минут она прислонилась щекой к тяжелой дубовой двери и решила, что ей лучше не входить в кухню. Голос мамы был очень взволнован.

– Не может доктор Пирретти серьезно говорить, что этой ночью надо уничтожить антигравитационную машину! Даже если Тим Уильямсон и вправду намеревается получить ее назад, из этого вовсе не следует, что он собирается проговориться НАСА или прессе.

– Думаю, он всетаки это сделает, – ответил папа. – Я считаю, он хочет войти в историю, как изобретатель машины для путешествия во времени. Он врал мне, объясняя, куда поехал. У его соседа я выяснил, что Тим уехал на два дня, потому что «взял с собой много всяких вещей».

– Кстати, а где сейчас антигравитационная машина? – спросила миссис Дайер.

– В запертом гараже за деревенской почтой в Хертфордшире. Деревня называется МиддлХарпенден или както в этом роде.

– Просто не верится, что Анита вообще может думать о том, чтобы ее сейчас уничтожить! – сказала миссис Дайер. – Это чудовищно!

Доктор Дайер не отвечал.

– Только не говори, что готов оставить Питера бродяжничать в 1763 году! – крикнула миссис Дайер.

Кэйт закусила губу. Это ужасно. Ей казалось, что мама вотвот расплачется. Конечно, подслушивать нельзя, но…

– Знаешь, – сказал доктор Дайер, – я очень хочу поступить правильно. Конечно, мне жаль, что Питер остался в восемнадцатом веке! Но разве ты не видишь, что Анита беспокоится о непредсказуемых последствиях этой истории? И она опасается, как бы инспектор Уилер не выудил у Кэйт всей правды, как бы Тим Уильямсон не предал огласке существование антигравитационной машины… Если бульварная пресса пронюхает про эту историю, у нас будет куча неприятностей.

– Но на кону стоит жизнь мальчика!

– Не нужно мнеоб этом говорить! – зарычал доктор Дайер. – И кто знает, сколько жизней окажется на кону, если мы отправимся за ним!

– Тише… – сказала миссис Дайер. – Кэйт может услышать.

Мистер Дайер с трудом заставил себя говорить медленно и спокойно:

– Разве ты не понимаешь, каким кошмаром может стать путешествие во времени? Как изменится будущее, история… Только вообрази, что случится, например, такое – человек, с которым ты сейчас разговариваешь, внезапно исчезнет, потому что некто вернулся в прошлое и чтото там изменил. Вот и пропали предки другого человека. Мы же понимаем, что жизнь – это как игра в «Змеи и лестницы». Но я всетаки не хочу жить в мире, где тебя заставляют играть в нескольких измерениях.

– И Анита Пирретти считает, что вполне можно пожертвовать Питером во имя ее теории Страшного Суда? – возмутилась миссис Дайер.

– Разумеется, она не считает, что это хорошо! Но она думает, что это наиболее ответственное отношение к делу…

Миссис Дайер от отчаяния даже вскрикнула.

– И ты тоже так думаешь? Ты позволишь ей так поступить?!

– Я… пока не знаю. Мое сердце спорит с разумом.

– Этим вечером приедет отец Питера! – закричала миссис Дайер. – И что мы ему скажем?

– Как можно меньше…

Кэйт сжала кулаки. От злости она даже побледнела.

– И помни, – продолжал мистер Дайер, – у нас нет гарантии, что мы в третий раз попадем в 1763 год или, если нам это удастся, потом вернемся в настоящее.

– Но мы должны попробовать! Питер – невинная жертва всех этих событий. Он не просился в то время.

– Да, но сколько будет невинных жертв, если мы сообщим миру о возможности путешествия во времени?

Кэйт наслушалась достаточно – неужели все это говорит ее папа? В какое чудовище он превратился? Она глубоко вздохнула, изобразила на лице улыбку и ворвалась в кухню. Родители стояли в разных концах комнаты, мамино лицо было в красных пятнах. Оба немедленно умолкли, они явно испытывали чувство неловкости.

– Так мне можно пригласить Миган? – весело спросила Кэйт.

– Да, конечно, конечно, дорогая, если ты хорошо себя чувствуешь, – ответила мама. – Но ты… будь осторожна, разговаривая с ней, хорошо?