Гиганты и игрушки

В феврале я принялся изучать предмет. Просмотрел массу детских журналов и книг, начиная от комиксов и кончая биографиями замечательных людей, проанализировал их, вывел для себя характерные особенности детской литературы и даже составил таблицы. Потом я стал ходить в детские парки, на мультипликационные фильмы, на выставки детской книги, на пустыри, где играют дети. С утра до вечера я наблюдал за ними, прислушивался к их возгласам и пытался понять, что же их увлекает больше всего. Я не люблю действовать наобум, не вхожу в азарт и не слишком полагаюсь на свою интуицию. Чтобы проверить свои непосредственные впечатления, мне пришлось запросить несколько крупных городов и несколько провинциальных. Словом, я вдоль и поперек изучил вкусы и увлечения детей. Информационным агентствам были выплачены огромные суммы, и у меня появились всевозможные цифры и графики, характеризующие разные стороны детской жизни. Небывалая тщательность подготовки к очередной операции показывала всю глубину пропасти, перед которой мы стояли. Пока я штудировал детские книжки, вроде «Гамма-лучевого человека», «Гидроармии» и «Кэнтяна в джунглях», Айда носился по магазинам игрушек и сувениров. Отдел рекламы быстро превращался в склад игрушек. На стене висели кобуры, парные револьверы, непробиваемые шлемы, а по полу шагал радиоуправляемый робот и мчался радиоуправляемый автомобиль. На столе красовались модели кораблей и аквариум с тропическими рыбками. Купив какую-нибудь новую игрушку, Айда самым тщательным образом разбирал ее и собирал. А когда управлял автомобилем по радио, то так увлекался, что полз за ним на карачках, только что не возил по полу носом.

Американский игрушечный револьвер приводил его в восторг. Такой тяжелый, с костяной ручкой, на которой выгравированы шпоры, — совсем как настоящий. Спустишь курок — барабан начинает крутиться, вот только пуля не выскакивает. Влюбленно поглядывая на него, Айда говорил:

— А дуло-то, дуло какое длинное! Вот это да! На совесть сделано! Нам бы так! Сразу видно, что взрослые постарались для детей, не пожалели сил. Эх, была бы у нас такая штучка! Ведь премия выпадает одному из миллиона или из пятисот тысяч. Так уж хотелось бы дать ребенку что-нибудь стоящее.

Но это вовсе не означало, что Айда остановил свой выбор на ковбойских игрушках. Мне он доверял только изучение цифровых данных, а сам покупал в магазинах все иностранные научно-популярные и научно-фантастические книги, все комиксы. Разумеется, он не читал их, а лишь вырезал иллюстрации и снимки. Рисунки на космические темы он брал и из японских журналов для юношества. Айда не пропускал ни одного фильма о космосе и смотрел его обязательно в день премьеры. А уж если ему случалось что-нибудь пропустить, он отыскивал на окраине захудалое кино, где этот фильм еще шел.

Я уже догадался, что он затеял: смастерить игрушечный космический скафандр. В японских магазинах их пока не было. В толстом блокноте, которым он страшно дорожил, появились диковинные эскизы скафандров для межпланетных путешествий.

Если позднее, в истории с никому не известной и не очень-то красивой Кёко, Айда добился своего с помощью ловкого обходного маневра, то теперь он повел на членов правления совершенно открытую и планомерную атаку. Он выступил на совещании во всеоружии фактов и цифр. Правда, тогда еще времени было достаточно. Происходило все это за месяц до того, как он открыл Кёко. На этом совещании я также не имел голоса. Мне просто велели изложить собранные мной данные, — так сказать, уточнить координаты. А затем Айда уверенно повел наш дрейфующий корабль в свою гавань. Хоть мы и работали с ним в одном отделе, он ни о чем со мной не сговаривался заранее, — как видно, был совершенно уверен в успехе своего маневра.